Глеб Успенский - Невидимки

Опасаясь цензуры, Успенский смягчал первоначальный текст очерков, многое переделывал, смягчая общественно-политический характер своих наблюдений и выводов. Из шести очерков цикла "Грехи тяжкие" вышло четыре, оказалось замененным и заглавие — цикл был назван "Невидимки". Но в нем попрежнему говорилось о тяжких грехах по отношению к народу, которые творят эксплуататоры всех мастей и видов, о жалкой роли интеллигенции, забывающей о простом русском человеке. С большим сочувствием Успенский рисует колоритные фигуры "радетелей о народной совести", ходатаев и заступников за трудящегося человека, оберегающих его "от притеснений "господина Купона" — капиталиста и помещика.

Стр. 463. Л-в — И. Г. Люцернов (1836–1888) — священник, преподаватель духовных учебных заведений, в конце жизни порвавший с официальной церковью и перешедший в раскол. Успенский писал о нем в статье "Деревенские раскольники".

Стр. 474. Колупаевы — ставшая нарицательным именем для обозначения Купона, купца и т. п. фамилия одного из персонажей M. E. Салтыкова-Щедрина.

Стр. 480. Драма "Иванов" — произведение А. П. Чехова.

"Деревенские раскольники". Ниже, в очерках "Из текущей жизни". (Прим. автора.) (В данное собрание сочинений очерк не вошел. — А. З.)

"Северный вестник", <1888>, № 9. Ст<���атья> Щербины: "Договорные семьи>.

Из драмы "Иванов"… "Если когда-нибудь в жизни тебе встретится молодой человек, горячий, искренний, неглупый, и ты увидишь, что он любит, ненавидит и верит не так, как все, работает и надеется за десятерых, сражается с мельницами, бьется лбом о стены, если увидишь, что он взвалил на себя ношу, от которой хрустит спина и тянутся жилы, то скажи ему: не спеши расходовать свои силы на одну только молодость, побереги их для всей жизни; пьяней, возбуждайся, работай, но знай меру, иначе жестоко накажет тебя судьба!" (Действие IV, явл. IX.)

Действие III, явл. VI: "…Еще года нет, как я был здоров и силен, был бодр, неутомим, горяч, работал этими самыми руками, говорил так, что трогал до слез даже невежд, умел плакать, когда видел горе, возмущался, когда встречал зло. Я знал, что такое вдохновение, знал прелесть и поэзию таких ночей, когда от зари до зари сидишь за рабочим столом или тешишь свой ум мечтами. Я веровал, в будущее глядел, как в глаза родной матери… А теперь, о боже! утомился".