Глеб Успенский - Малые ребята

— Ну слава богу!.. Просто мученье, ни я ничего не понимаю, ни они ничего не понимают… ведь это с ума можно сойти!.. Давайте чай пить… Ты что ж не раздеваешься? — обратился учитель к Грише.

— То-то бечь надо… Урядник-то по нашему делу, я вам сказывал, приехал. Опрашивать будет…

— Какое такое у вас дело с урядником?

— Да тут у нас, у робят, дело-то… Не знаю еще, меня-то примут ли… Ишь вон давеча говорят, чтобы меня в компанию не брать…

— Какое дело-то, я все-таки не понимаю.

— Да тут дело… когда-то еще выйдет решение. Долго… Кабы ежели бы решение вышло, ну, тогда хорошо всем будет, по двадцать пять рублей на брата выйдет по закону… Этто трактирщик Маслов подал на Недоноскова…

— Недоносков тоже трактирщик? — спросил учитель.

— Из-за того и подал Маслов-то, что Недоносков ему перебивает торговлю… Правов у него нет на вынос, а он отпускает вино-то… вот из-за этого… Ну, а наши робята подсобили Маслову-то…

— Каким родом подсобили?

— Как подсобили-то? Уговорились с Масловым пойтить к Недоноскову в трактир… на чай, например, на расход Маслов свои три рубли дал. Чаю пей сколь хошь… Ну и чтобы купить у Недоноскова бутылку вина за печатью… Недоносков-то не давал — ну упросили… А Маслов, значит, и пымал с вином-то… Так уговор был, чтобы пымать нас… Маслов-то говорит — мне, бает, ничего не нужно, а что выйдет по решению из суда — все вам, а там, вишь, сто целковых придется и больше еще ста, сказывают… Ну а меня-то в компанию принять не хотят. "За что тебя, говорят, ты не уговаривался…" Так что ж, что не уговаривался? Я же их в трактир привел, на свои чаем угощал, а они три-то рубли, почесть, целыми скрыли, поделили промежду себя… Вот теперь урядник приехал, допрашивать будет, я сам от себя покажу, пущай по закону разделят, по правилам, коли добром в компанию не принимают. Стало быть, покуда прощайте…

Последние слова, касавшиеся неодобрительного поведения товарищей, Гриша произнес детски-обиженным тоном.

Он ушел, а мы с учителем молча и многозначительно переглянулись. Оба мы были поражены этой детской наивностью, с которою Гриша воспринял и передал нам чистейшую гадость.

А такую гадость, как липкую грязь, господа Масловы и Недоносковы в обилии и ежеминутно разбрасывают вокруг себя в поучение подрастающему поколению деревни.

Печатаются по изданию: Сочинения Глеба Успенского в двух томах. Том второй. Третье издание Ф. Павленкова, СПБ., 1889.

Впервые напечатаны в "Отечественных записках", 1880, II и V, с подзаголовком в скобках: "Из памятной книжки", за подписью: "Г. Иванов". После первой публикации при жизни писателя переиздавались четыре раза: в сборнике "Деревенская неурядица", т. I, СПБ., 1882, и во всех трех прижизненных изданиях Сочинений.

Очерки "Малые ребята" являются продолжением творческой разработки в основном того же жизненного материала, что и в предыдущих очерках, и также примыкают к основному циклу периода — "Из деревенского дневника". Переработка очерков от издания к изданию сходна с переработкой предшествующих очерков (незначительная правка стилистического характера издания 1882 года, наиболее существенные переработки при подготовке т. V первого Собрания сочинений в 1884 г.). Сохранившиеся части наборной рукописи очерков, а также черновые наброски некоторых неполных глав свидетельствуют о большой работе писателя по разъяснению в своем творчестве новой проблематики (взаимоотношения интеллигенции и народа, вопросы воспитания детей и др.). При публикации очерков в журнале, как это видно из сличения текста с наборной рукописью, автору пришлось посчитаться с требованиями цензуры. Так, подверглись смягчению выражения о народном разорении, о правительственных мерах по регламентации крестьянского хозяйства (исключены слова крестьян: "Явно разбой! Разор! Вконец разорят! Хоть ложись помирай!"), резкие выпады крестьян против полицейских властей (исключены, например, эпитеты, характеризующие отношение крестьян к представителю власти: "жестоко сверкнули глаза", "гневно прибавил", "приехал пес, с каким приказом"; слово "урядник" заменено повсюду словом "верховой"), высказывания о тех гонениях, которым подвергалось революционное народничество в 70-х годах ("Много в ту пору перевешалось, передушилось, перестрелялось народу…").

При подготовке очерков для первого издания Собрания сочинений Успенский произвел ряд изъятий, в основном публицистического характера. Эти изъятия шли в двух направлениях: с одной стороны, удаляются некоторые места антинароднического характера (так, например, о кулацкой морали и в рукописи и в первых двух публикациях говорилось как об "имеющей… в недалеком будущем пропитать решительно все сферы общества"), а с другой, — устраняются некоторые противоречивые суждения самого писателя, носившие народнический характер (таково, например, рассуждение о пореформенном крестьянине, который будто бы "примкнул к общечеловеческой семье, к общечеловеческим порядкам, он сделался судьею в чужом общечеловеческом деле, он стал общественным деятелем не только у себя в деревне, но в волости, в городе, в столице" и т. д.) (См. "Деревенская неурядица", т. 1, стр. 107–109.)