Дан Маркович: Остров

Так вот, выпав с той стороны, скатился на ночной ледок, он с большим самомнением, упорствует под каблуком, хотя и дает понять, что к середине дня смягчится... Все еще скольжу, размахивая руками, пытаюсь удержаться на ногах, и вдруг понимаю, какая все суета... За поисками истины упускаю главное - медленное, постепенное слияние начинается, я все больше с ней сливаюсь, с природой, и в конце концов полностью сольюсь, стану, как говорил отец, травой, землей, и это принесет мне облегчение, надеюсь. Но еще есть дела.

Не знаю, что там испортилось, но на этот раз отброшен обратно в самом начале действия, от вешалки, можно сказать, и снова к себе... или в себя, это как смотреть. Каждый раз, вернувшись, думаешь - "еще бы разик...", получше разглядеть, что произошло - с Халфиным, Алимом, со мной... Я ведь не свидетель, а участник, важная фигура. Но, невзирая на это, обидным образом пренебрегли, значит вынужден копошиться, чтобы выжить, и при первой возможности снова исчезнуть, перебежать, пережить те несколько дней. Говорят, они в прошлом, но на этот счет у меня своя теория.

7.

Прошлое зависит от настоящего, как сейчас живешь, такое в тебе прошлое живо. У меня к концу... что скрывать, от самого себя не скроешь... в конце, значит, произошел обрыв, или обвал, и на самом краю удерживается, сползая вниз, сегодняшний день, а с другой стороны - немногое из того, что было, как говорят, "давным-давно", с чем никогда не соглашусь, не во времени дело. Провал в полжизни шириной, лучше так сказать. Впрочем, подозрение есть, что забытое рухлядь, нечего и сохранять было. И я прыгаю туда-сюда с рюкзачком за спиной, в нем то, что помню всегда. Главное давно со мной, а все недоумения и трудности от непонимания, вот с этим плоховато, мне трудно понять...

Скользил, смеялся, и пропал оттуда, где еще можно было повернуть события. Или так кажется, молодым всегда кажется, куда хочу - поворочу... Возвращаешься, падаешь на гнилые листья, будто из одного сна в другой, будто ослеп и оглох на миг, будто тяжелым и тупым по шее... Словно просыпаешься в неизвестном месте, гадаешь, что это, где я... или сон продолжается, или надежный дом?.. Надежности ни тут, ни там, отсюда страх. Трудно, когда меняется вокруг, больно, если остается. В старой анатомичке ничего не изменить... И в дверь-то не пустили, бежал, скользил, и выключили свет... Я не предатель, просто не подумал, а когда понял... все равно было, ведь не знал, что так серьезно, что так кончится... В сущности, я в этом деле посторонний, мимо шел, уходил в другую сторону, с безразличием к их научным делам. А Халфина уважал, он мне нравился, фронтовик-разведчик и хулиган. Нет, что-то шевельнулось, чуть-чуть, сомнение, что ли... Но очень быстро все произошло, полчаса, наверное, нет, меньше!.. Отказался бы, с Халфиным было бы все то же. А со мной?..

По-другому бы жизнь пошла?..

Но лучше по порядку.

Ну, не дадут покоя, снова смех за спиной!..

8.

Значит, прибыл?.. Смотрю на ноги, если в галошах, то никаких сомнений. Конечно, в галошах, значит, старик.

Смех довольно злой, и голос незнакомый:

- Ишь, старик, а пристает, да?..

Вместо той девушки приземистая, крепко сколоченная бабенка с мутными глазками и корявым широким носом... Рядом, на скамейке еще две старухи и старикашка с облезлым псом - ручной старенький лев, пышная шевелюра, воротник ослепительно желтый с белым, дальше тощая голая спина, в язвах и расчёсах. Сезонный говорят лишай, игра веществ, к зиме пройдет, а с весны до осени снова, пока дело не закончится небрежными похоронами. Стариков и собак хоронят одинаково.

- Надо же, еще пристает, коз-зел старый...

Это обо мне, я наткнулся на нее в попытках удержаться на ногах. При возвращении вдруг обнаруживаешь себя в немыслимых позах и положениях, иногда сидящим в луже, например. А сегодня до того момента, до перелома, бежал, скользил, и здесь, вернувшись, продолжал скольжение. Придется защищаться, нужно внушить им, что сбить меня на землю не так уж просто.

- Твое время вышло, - обычно говорят они, а если не говорят, то думают, это их обычная подлость.

Или по-другому:

- Старик, старик... время, время, путь... - и важно качают головами. Эти делают вид, что уважают.

Неважно, что говорят, важно, что верят - им-то еще осталось мно-ого. А мне чуть-чуть. И это правда. Но они не знают, как близко к правде подошли. Мне бы только до конца... еще раз взглянуть. И записать. На этом, пожалуй, можно закруглиться.

9.

В начале события множатся и разбегаются, вот и говорят - время. А к концу все меньше остается - лиц, вещей, слов, а ведь кажется, должно больше?.. События сближаются, сливаются, многие моменты выпадают из картины... как со сложными устройствами, разобрать пожалуйста, а при сборке обязательно ненужные детали... Как ночной снимок городской магистрали трассирующий свет, и ничего. Пусто там, где бурное движение и жизненный шум!.. Вместо беготни и суеты - ночь и тишина. Как настроишь себя на другие впечатления, так сразу тихо становится кругом и пусто. Это возраст. Стоит ли ругать память, если она заодно с досадными мелочами выкинула некоторые глупые, но полезные детали?.. Стоит ли удивляться, что, удалившись в стародавние бредни, потом выпадаешь бессознательным осадком из раствора, и долго вспоминаешь, кто такой, куда теперь идти, где дом... Вроде отсюда... но все смутно, и местность слегка изменилась...