Самуил Маршак - Из незавершенного

К счастью, такой взгляд можно уже считать устаревшим,

Молодые поэты смелее носят в редакцию лирические стихи.

Однако у любовной поэзии, если она идет не на самом высшем уровне, всегда есть опасность - измельчать, опошлить лирическую тему.

II

Когда видишь в старых журналах и альманахах стихи о любви, иной раз задаешь себе вопрос:

- Зачем это опубликовано для всеобщего сведения? Да какое дело нам до того, любит ли он ее, она его, кто кого бросил и почему?

Если это плохие стихи, автор представляется нам человеком смешным, бестактным, развязно откровенным, не понимающим, что печатать стихи для широкой публики - это значит обращаться к великому множеству незнакомых людей.

Если же стихи немного получше, посложней, они не вызывают насмешки. Напротив, они даже могут понравиться какому-то кругу людей, имеющих обыкновение пользоваться цитатами из стихов в своих любовных письмах и дневниках.

Но читателю, который не ищет в лирике материала для использования в случае надобности, такие стихи кажутся столь же развязными, что и бездарные. Они не состоят из общих слов альбомного обихода, а касаются реальных чувств, но чувства эти настолько интимны, что, в сущности, не должны были бы становиться предметом широкой гласности.

Но ведь стихи о любви писали и такие поэты, как Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Некрасов, Фет, Шекспир, Гете, Байрон, Бернс, Блок, Маяковский.

Да, конечно, с тех пор как существует лирическая поэзия, одна из ее главных и постоянных тем - любовь.

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты...

Эти строчки, как известно, посвящены А. П. Керн.

Однако не об Александре Пушкине и не об Анне Керн говорится в них. Они только посвящены Керн. А чувства, которые в них выражены, читатель вправе считать своими собственными, а не только чувствами автора. Поэт говорит от своего имени, от первого лица, - "Я помню", - но читатель вправе присвоить это лирическое "Я".

Поэтому-то любовные стихи Пушкина всенародны и бессмертны. Поколение за поколением читает и будет читать их, вновь и вновь оживляя слова давно умершего поэта.

Такие любовные стихи звучат громко, величаво, а не вполголоса, потому что в них выражены большие чувства. Они звучат не как интимное любовное мурлыканье, а четко и уверенно, словно лирический манифест:

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

Оставаясь самим собой, поэт щедро делит с читателем все богатства своей души - любовь, дружбу, грусть и вдохновение.

И сердце вновь горит и любит - оттого,

Что не любить оно не может {3}.

По-своему, но для всех говорит о своем сердце Маяковский:

На мне ж

С ума сошла анатомия:

Сплошное сердце

Гудит повсеместно {4}.

Большие поэты великодушны, человечны в стихах о любви и дружбе. Это-то и дает им право говорить о своей душевной жизни с несметным множеством людей и верить, что стихи поймут и те поколения, которые придут через иного лет.

Шекспир говорит:

О, если ты тот день переживешь,

Когда меня накроет смерть доскою,

И эти строчки бегло перечтешь,

Написанные дружеской рукою,

Сравнишь ли ты меня и молодежь?

Ее искусство выше будет вдвое.

Но пусть я буду по милу хорош

Тем, что при жизни полон был тобою.

Ведь если бы я не отстал в пути,

С растущим веком мог бы я расти

И лучшие принес бы посвященья

Среди певцов иного поколенья.

Но так как с мертвым спор ведут они,

Во мне любовь, в них мастерство цени! {5}

Один из наших талантливых художников, иллюстрируя стихи классического поэта, изобразил автора на коленях перед дамой.

Правильно ли это?

Разумеется, нет. Нельзя изображать ни Пушкина на коленях перед А. П. Керн в иллюстрации к стихам "Я помню чудное мгновенье", ни Шекспира, склоняющего колени перед "Черной дамой" в книге сонетов.

Это принижает стихи, вся сила которых в общечеловеческом значении частной любви, воспетой поэтом.

А. П. Керн и "Черная дама" были только поводом к созданию замечательных стихов, им посвященных.

Лирика - не дневник автора, не простое и прямое выражение всех его чувств и ощущений. Не дешевая откровенность, а высокая искренность достоинство поэта. Реквием - не частный некролог и не судорожный плач над могилой.

Стены искусства не должны нагреваться и коробиться от того пламени, которое горит внутри него.

Сколько внутреннего жара и внешнего холода в лирике Пушкина - в стихах "Я помню чудное мгновенье", "В степи мирской, печальной и безбрежной" или в восьми строчках стихотворения "На холмах Грузии лежит ночная мгла".