Владимир Короленко - Том 9. Публицистика

Показания: старшины Луценко (л. 209–212): Филонов начал бить людей у черного входа в волость. Достал откуда-то простую палку и начал бить находившихся в коридоре людей. Его (старшину) начал бить сразу, сорвал знак, разбил губы и велел еще бить казакам. Писарь Волошин, избитый Филоновым, «теперь (июнь 1906) еще в больнице в Полтаве». — Ур. Бокитько (211–213): при нем Фил. побил старосту Кирьяна, судью Панкова и писаря Волошина (последнего бил счетами и канцел. книгами). Фил. посылал его разыскивать учительницу и, по словам казачьего сотника, «хотел ее для примера сильно выпороть». — Учит. Крапивина (209): Филонов кричал в волости: «подайте мне эту бабу, я ее проучу». — Терещенко (177): Дениса Бокала 9 казаков били 3 раза: «я думал, его убьют». — Свящ. Троцына (188): Фил. избил старшину и писаря. Сход был поставлен на колени (2 часа). Свидетель стал заступаться, доказывая, что старшина и писарь не виновны, а на сходе по большей части находятся люди, непричастные к закрытию винной лавки. Тогда Филонов велел людям встать с колен и потом вновь поставил на колени и заставил извиняться перед старшиной за то, что он, Филонов, наказал его невинно, за людей. Сторож Галайдич рассказывал свидетелю, что у него в хате казаки 23 декабря избили его чахоточного сына солдата, вернувшегося раненым с войны, за то, что будто бы он не хочет идти на сход. Бережной (учит. мин. шк., 176). У избитого Филоновым Панкова видел кровь на лице.

Кремянский (воспит. дух. уч., л. 178): местная жительница, молодая, красивая женщина, еле отделалась от любезностей казаков, которые гонялись за нею, и так перепугалась, что нервно заболела.

Лист дела 110.

Прибавим: долго спустя после столкновения у волостного правления.

Позволяю себе исправить «фактическую неточность», допущенную судом. В деле есть показания урядника, сельских должностных лиц и священника, говорящих не только о случаях, но и о прямых заявлениях потерпевших , а это не одно и то же. Урядник Бокитько, старшина Луценко и поч. миров. судья Лукьянович говорят о начатом уже дознании и о составленных списках потерпевших, уничтоженных исправником. Можно ли при таких условиях говорить, что слухи не подтвердились, а если не подтвердились, то — почему?

Цитата из моего открытого письма.

«Полтавский вестник», 15 января 1906 г.

Интересно, что на мою просьбу — приобщить к делу переписку об этом дознании, мне было отвечено, что такой переписки… не было!

Показание г. Ахшарумова, лист дела 247.

Курсивы мои.

Этот двор проходной.

«Полтавский вестник», 19 января 1906 г.

«Полтавский вестник», 20 января 1906 г., № 959. В книге эта заметка не воспроизведена .

Одна из этих поправок особенно характерна. Письмо начинается словами: «Я третьего дня вернулся в Полтаву и прочел Ваше письмо…» Затем «третьего дня» зачеркнуто и чьей-то рукой написано: «Я только чт о вернулся». Филонов вернулся 17-го, убит 18-го. «Третьего дня» он мог бы написать только после смерти.

Показание Л. И. Ахшарумова (л. д. 247).

См. книгу «К убийству Филонова», стр. 17.

«Полтавский вестник», 19 января 1906 г. Воспроизведено в книге «К убийству Филонова», стр. 17–18.

Все показания о моменте убийства говорят, что молодой человек выстрелил и тотчас бросился бежать.

Лист дела 108.

«Полтавский вестник». 31 января 1906 г., № 968.

«Россия». Цитирую из «Русск. вед.», 16 сент. 1906 г., № 228.

Стенография, отчет о заседании Госуд. думы 18 мая 1906 г.

«Наша жизнь», 17 мая 1906 г., № 447.

Курсивы и далее наши.

Многоточие в присланной нам рукописи.

Из газеты «Киевские вести», 8 марта 1909 г., № 66.

Здесь мы опускаем личное указание.

Автор имеет, очевидно, в виду громкую и памятную историю в девяностых годах, когда молодая девушка, курсистка, заключенная в крепости, облила себя керосином и зажгла на себе платье. В городе много говорили о причинах этой смерти, и во всяком правовом государстве невозможно было бы оставить мрачную загадку без всестороннего освещения. Самодержавное правительство того времени предпочло заглушить ее, сделав таким образом тайну какого-то служебного преступления своим общегосударственным делом. Волнения молодежи по этому поводу обошли все высшие заведения России. Фамилия покойной девушки была, если не ошибаюсь, Ветрова.