Дмитрий Мирошник - Слад

- "Кто сказал, что у Жаннеты

Грудь немножечко пышна?

Пустяки! В ладони этой

Вся поместится она!"

- Издеваешься, да? - Светлана шутливо прищурила глаза

- Что ты! И не думаю! Мне нравится, что она не помещается...

- Ты знаешь, когда я родила Дениса, молока у меня было - залейся. Со всего родильного отделения сбегались ко мне немолочные роженицы, я уставала сцеживать молоко, руки болели, а надо было.

- Зачем?

- Можно мастит заработать, болезнь такая. Но главное - просили меня эти мамаши безмолочные, плакали. Жалко ведь детишек...Так, представляешь, до чего доходило - они меня как корову доили, сами, не было сил у меня... А дома вся посуда была моим молоком заполнена, подруги по палате приходили, забирали для своих малышей. Я, можно сказать, еще троих своей грудью вскормила. Грудь была такой большой, что ни один бюстгальтер на нее не налезал, да она и без него стояла, как каменная. Весь дом молоком пропах. Знаешь, какой приятный запах? Самой нравилось.. Утром просыпаюсь - в постели лужа молочная. Мне так этот год и запомнился - сижу как доярка и свою грудь выжимаю, а из нее - струи молока... Руки долго еще болели...

- Света! Оставайся у меня до утра!

Взгляд Бориса был умоляющим. Светлана задумалась.

- Я предупредила маму, что наверное приду поздно, но чтобы до утра...

- Позвони ей, предупреди, чтобы не волновалась. Телефон в коридоре...

- Хорошо. - Светлана встала, не стыдясь своей наготы прошла в коридор. Борис слышал, как она говорит с матерью.

- Дело сделано. - она подбежала к постели, распахнула руки и упала в его объятия. Постель ответила болезненным скрипом

- О чем она тебя спросила? - Борису было интересно, какое объяснение дала Света своей маме.

- Спросила, где я и все ли у меня в порядке.

- Ну, и что же ты ей сказала?

- Сказала, что пока все в порядке - пытаюсь одного старого Дон Жуана женить на себе , и что не уйду, пока он не сдастся...

- До сих пор я как-то не чувствовал, что ты ведешь такую работу.

- А я сама об этом догадалась только когда с мамой стала говорить. Она сама взялась отвести Дениса завтра в ясли, между прочим...

- Слушай, а ты не боишься, что тебе не удастся твоя миссия?

- У тебя мания величия. Нет, не боюсь. Но если к завтрашнему утру у меня ничего не выйдет, я признаю свое поражение и сваливаю, посрамленная...

- Ты и ночью будешь проводить свою работу? Мне интересно, как это будет выглядеть...Тебе придется попотеть...Можешь начинать осаду немедленно - мне любопытно, какие аргументы ты выставишь.

Глаза Светланы загорелись лукавством.

- Аргументы будут вескими...- она наклонилась над ним и накрыла своей грудью его лицо.

- Да уж, против такого аргумента возразить нечего - артиллерия главного калибра. Хотя, по правде говоря, я знал женщин, у которых этот аргумент был более...увесистым. Но почему-то твоя артиллерия бьет сильнее... Я давно знал, что женщины всегда носят свое оружие при себе...- Борис нежно погладил ее и обнял.

- А мужчины? - Светлана с интересом покосилась на него

- Мужчины... Они - по разному. Кто-то только при себе, и никакого другого у них нет. Это те, кто считает, что их способность ублажить женщину в постели - решающее и единственное, что имеет значение. И что все остальное просто излишне, даже мозги. Другие - наоборот, при себе уже ничего не носят, вернее, носят, но основную функцию это оружие уже не выполняет. Зато у них есть дома, деньги, машины, звания, популярность, ум, благородство...то есть, многое из того, что может сразить женщину. Но большинство мужчин, по моим наблюдениям, находятся в промежутке между этими группами - у них еще достаточно надежно то оружие, что они носят при себе, и уже есть кое-что , что носить с собой затруднительно или невозможно.

- И к какой же группе ты относишь себя?

- Я затрудняюсь ответить. С одной стороны, у меня нет ничего, кроме этой родительской квартиры, и я должен бы быть в первой группе, но я точно знаю, что кроме постели женщине нужно еще очень много...

- Откровенность вам зачтется .

- А еще? - Борис уложил ее на себя, она уткнулась в его плечо и затихла.

- У меня больше нет аргументов. - сказала она серьезно.

- Ты что же, всерьез считаешь, что кроме великолепного тела у тебя ничего за душой нет? Вести осаду с одним, даже таким сильным аргументом, это неосмотрительное легкомыслие! Генерал, вы не знаете свою армию! Так вы можете и проиграть наше сражение! Мне неловко напоминать генералу, что в его арсенале масса других аргументов. Что он умен, красив, благороден и честен, что его не пугает репутация Дон Жуана, которую имеет его партнер. Я уж не говорю, что генерал обладает отличным чувством юмора и готов шутить даже над собой. Как ваш противник, я могу заметить, что в вашем распоряжении аргументы подавляющего преимущества. Я предлагаю вам сменить диспозицию. Отныне я буду уговаривать вас отдать мне руку и сердце, а вы будете упираться. Идет?