Нина Беттгер - Выбери себе Sucht

А вот у другой посетительницы его уже не было. Два дня назад привела к Дане мать свою восемьнадцатилетнюю дочку за руку - Magersucht в продвинутой стадии. Врачи заявили, что больше ничего не могут сделать, шанс выжить небольшой. Когда больная опустилась в огромное кресло, на нем не появилось почти ни одной вмятинки.

Дана даже растерялась в первый момент - окруженные нелепой смешной оранжевостью, на нее уставились коленные и локтевые суставы, лодыжки, скулы, обтянутые сероватой кожей. Изголодавшееся существо начало слабым голосом рассказывать о новой запланированной диете. Мать плакала, просила помочь, а что могла Дана? Только одно - занести ее имя в рубрику особо угрожающих случаев и разослать информацию по нужным, в том числе и интернациональным, каналам, а потом надеяться на чудо. Впрочем, слова надежда, чудо наполнялись смыслом только для матери, дочь же дисциплинированно шла к финалу по избранному ее подсознанием жизненному пути.

На беседу с одним посетителем отводилось сорок минут. К концу разговора девчонка в черном поведала Дане, что сохнет по Максу из соседнего класса. Он ходит с врагиней Инкой, а с ней только флиртует. Сказал, что если похудеет до Инкиных пропорций, пригласит в дискотеку. Потом, правда, добавил, что пошутил. А к чему относится шутка - к похудению или приглашению - она так и не поняла. Не знает вообще, что дальше делать. Послать подальше или не обращать внимания - нет, не может. Как он глянет на нее- тут же умирает от любви.

Девчонке Дана дала свой телефон. Сотрудникам разрешалось поддерживать контакт с посетителями, правда, не чаще одного раза в месяц и только с подростками. Целью было - наблюдение за развитием зухтов. В угрожающих случаях информировались специальные клиники, письма с просьбой о помощи отправлялись от имени министерства. На всех все равно бы не хватило времени и потому шеф остановил выбор на подрастающем поколении. "У нашего разрушительного будущего, - смеялся он, - надо разрушить главный потенциал разрушительный."

Как только девчонка в черном вышла, Дана тут же схватилась за телефон между визитами полагались десятиминутные паузы.

- Ян, ты поел? А овощи? Вкусные же... А что с уроками?

Сыночек на другом конце телефона пробубнил, что позвонила в неподходящий момент - сгружает программу из интернета, которую долго искал. Из гимназии пришел рано, два урока выпали из-за болезни учителя, теперь вот пользуется свободой. Данины мысли скачком преодолели расстояние от темы зухты-на-работе до актуальной домашней - кошмар-сын-в-пубертете. Нет, надо все-таки быть построже с ним, ограничить сидение за компьютером, чаще контролировать уроки, а то оценки ухудшились, больше беседовать. Ах, все надо, надо... Так, еще есть время Алексу звякнуть...

- Скуча-а-ю, очень-очень, - пропела Дана вместо приветствия, - правда, только в паузах. Закрой глаза, чувствуешь - я целу-у-у-ю тебя. Любишь?

Она тут же представила, как при ответе "Конечно, ты же знаешь..." его правая бровь ползет еще выше, оставив далеко позади левую, свободная рука отбрасывает волосы со лба, губы растягиваются в небудничной улыбке, глаза сияют. Так он всегда выражал свои чувства - короткими фразами и прилагавшейся к ним неизменной мимикой.

После обмена телефонными чувствами пошло обсуждение Алексовых дел. Наконец, он спросил:

- Как сегодня, тяжело?

- Да нет, с утра были относительно безобидные зухты. Вот после паузы первым будет Gewaltsucht4 , потом Spielsucht.5 Шустрая компания, да? Позвоню еще через пару часиков, чтоб расслабиться, всю паузу отдам тебе, не возражаешь?

Дана положила трубку, нажала кнопку с правой стороны стола. Дверь открылась - в комнату вошел ухоженный мужчина лет тридцати пяти, с дипломатом в руке.

_____________________________

Первые полгода необычной занятости пролетели быстро. Дана исповедывала домашних хозяек и школьников, студентов и пенсионеров, проституток, специалистов всех направлений и политиков. Встречавшиеся зухты удивляли общностью, непохожестью и неиссякаемым разнообразием. Она описывала их характерные признаки, выделяла редко встречавшиеся особенности.

Собранный материал поступал к шефу. При помощи специальной компьютерной программы он обрабатывал итоговые данные и... что происходило дальше, никому не было известно. Привлекал, правда, к работе и помощников из числа сотрудников, но менял их он каждую неделю и потому никто не представлял силуэта общей картины. Когда-нибудь узнаем, - думало большинство.