Андрей Молчанов - Свора

- Костюм на нем какой, видал?

- А "картье"!

- На наши, сука, бабки жирует!

- Ну и па-адла! Ну-у, слов нету...

В полночь Геннадий вновь посмотрел повторение новостей, в которых фигурировал беглый терпила, затем переключил программу, где транслировались криминальные репортажи прямо с колес, и увидел то, о чем уже знал из доклада проворного Тимохи: залитый кровью пол кафе, перевернутые столы, недвижные, раскиданные по сторонам автоматной очередью тела.

Диктор вещал о неизвестном человеке в маске, вошедшем в мирное предприятие общественного питания, где находились авторитеты двух группировок и трое их подручных. Человек вытащил из-под полы плаща автомат и упоенно полил шквалом свинца извивающиеся тела страдальцев. Убийце, как всегда, успешно удалось скрыться.

Геннадий выключил телевизор. Надо было ложиться спать - завтра предстоял хлопотный день: отправка бойцов на поиски Конструктора, принесение соболезнований соседям и - осторожный зондаж перспективы слияния оставшейся без главаря группировки с личным составом его банды. Помимо того, в пять часов вечера планировалось торжественное мероприятие по приему в тот же личный состав молодой бандитской поросли. Данный акт надлежало провести у могилы героического Грыжи, ныне воплощавшего для неофитов образ бесстрашного и благородного рыцаря организованного криминала.

Мероприятие удалось на славу. Трехметровый мраморный Грыжа, изваянный по подобию памятника Маяковского, одухотворенно глядел в кладбищенскую даль поверх голов притихшей своры братков; сияла золотом эпитафия "Считайте меня живым", придуманная Костей, для которого в свою очередь Гена сочинил слоган: "Павшему в неравном бою". играли скрипки, водружались венки...

Через вмонтированные РУБОПом в венки микрофоны слышалась в оперативной машине взволнованная речь Геннадия:

- Да, его забили менты!.. Но он... Он не сказал ни слова! Я вынес его из мусорской на руках, и он... это... Говорит, значит... "Передай пацанам: я их не продал..."

Через венок, стоявший поодаль, у края толпы, донеслось шепотом:

- В пионеры так принимали... Точняк, я помню! Мавзолей просто...

- Тсс!

Выдержав почтительную минуту молчания под сенью человека из мрамора, братки потянулись к выходу, дабы следовать в ресторан, где за счет неофитов был уже накрыт торжественный стол.

Геннадий, следовавший на банкет в своем "мерседесе" в компании Тимохи, выслушивал комментарии подчиненного, не ведавшего об истинных причинах смерти Грыжи.

- Толково ты, Гена, сказал... Пацанов аж слеза прошибла.

- Да, потеряли товарища... И Костю вот... Завтра похороны, ты речь толкнешь, понял?

- Ты чего, Ген, я не умею...

- Учись, брат. Надо.

Паркуясь у ресторана, Геннадий внезапно увидел сияющий свежим заводским лаком "опель", из которого выпорхнула, поддерживаемая услужливым кавалером под локоток, миловидная шатенка.

Нарядно одетая парочка наверняка отправлялась приятно провести вечер в том же ресторане, и ничего выдающегося в данном событии, конечно же, не было, кроме личности галантного кавалера... Это был Шкандыбаев, он же Конструктор!

Геннадий оторопело покрутил головой, не в силах справиться с наваждением. Икнув, произнес:

- Тимоха, наш фрайер...

Пояснять помощнику его дальнейшие действия нужды не было: юркий Тимоха выскочил из машины, одним прыжком настиг находящееся в розыске лицо и врезал лицу в челюсть.

Субъект розыска пал на спину в серый сугроб.

Оттеснив бросившуюся на помощь кавалеру дамочку толчком слонового бедра, Геннадий склонился над кряхтящим, зажмурившимся болезненно интеллигентом:

- Ну, здравствуй, сучара!

- Поглядим, с какими бабками он на сей раз в кабак намылился, злорадно проговорил Тимоха, шаря по карманам Конструктора. - Э, где ж у него лопатник? Да он пустой...

В следующий момент глаза Тимохи растерянно округлились: из-под рубахи на оголенном желтом боку терпилы увиделось некое странное техническое приспособление, от которого тянулись закрепленные пластырем провода.

- Чего у тебя тут такое? - пнув башмаком в приспособление, грозно осведомился Геннадий.

- Печень... Аппаратура поддержки... - еле ворочая языком, проговорил Шкандыбаев.

- Подстава! Мусорские дела! - догадливо взвизгнул Тимоха, отпрянув от поверженного наземь, как от змеи.

Впрочем, его пояснения были излишни. Безумно озираясь по сторонам, Геннадий уже заводил движок "мерседеса".

Тимоха едва успел запрыгнуть в машину, перевалившую со скрежетом обдираемой подвески через высокий бордюрный камень и тут же на всех газах полетевшую прочь от ресторана.