Валерий Брюсов - За себя или за другую?

— Елизавета! — спросил как-то раз Басманов. — Неужели же я могу поверить, что твои безумные клятвы, твои рыдания, твое отчаянье, когда ты бросалась, не помня себя, на пол, — что все это было притворством? Так не сумеет играть лучшая драматическая артистка! Ты клевещешь на самое себя.

Садикова, отвечая от имени Елизаветы, как она всегда говорила последнее время, сказала с улыбкой:

— Как различить, где кончается притворство и начинается искренность? Мне хотелось тогда чувствовать сильно, и вот я позволяла себе делать вид, что я в отчаяньи и безумии. Если бы на твоем месте был не ты, а кто-либо другой, я поступала бы точно так же. Но в то же время мне ничего не стоило овладеть собой и не рыдать вовсе. Ведь мы все в жизни — актеры, и не столько живем, сколько изображаем жизнь.

— Неправда, — воскликнул Басманов, — ты это говоришь потому, что не знаешь, как любила Елизавета. Та не сказала бы этого! Ведь ты только играешь ее роль! Ведь ты — не она, ты — Екатерина.

Садикова засмеялась и сказала другим тоном:

— Как вам будет угодно, Петр Андреевич. Я ведь только для вашего удовольствия взяла на себя эту роль. Хотите, и я снова стану сама собой, Екатериной Владимировной Садиковой.

— Почем же я знаю, где ты настоящая! — сквозь зубы прошептал Басманов.

Ему начинало казаться, что он сходит с ума. Вымысел и действительность для него сливались, смешивались. Минутами он терял понимание, кто он сам.

Между тем Садикова, встав, предложила ему пройтись на Руген [7] Руген — видимо, Малый Руген, живописная лесная местность к югу от Интерлакена, предгорье Большого Ругена. и снова заговорила с ним от имени Елизаветы.

Дни проходили. Сезон в Интерлакене кончался.

Басманов, прикованный к своей таинственной незнакомке, позабыл, зачем он здесь, позабыл все свои дела, не отвечал на письма из России, жил какой-то безумной жизнью. Словно маниак, он думал об одном: как разгадать тайну Свибловой-Садиковой.

Был ли он влюблен в эту женщину — этого он не сумел бы сказать. Она влекла его к себе, как пропасть, как ужас, как то место, где можно погибнуть. Могли бы проходить месяцы и годы, а он был бы рад длить этот поединок мысли и находчивости, эту борьбу двух умов, из которых один стремится сохранить свою тайну, а другой усиливается ее вырвать.

Но неожиданно, в первых числах октября, Садикова уехала. Уехала, не простившись с Басмановым, не предупредив его. Однако на другой день он получил по почте письмо, посланное из Берна.

«Я не лишу вас удовольствия гадать, кто я такая, — писала Садикова, — решение этого вопроса я оставлю вашему остроумию. Но если вы устали от догадок и хотите простейшего решения, я вам подскажу его. Предположите, что я была совершенно незнакома с вами, но, узнав из ваших взволнованных рассказов, как жестоко вы обошлись когда-то с некоей Елизаветой, я решилась отомстить вам за нее. Мне кажется, я своего достигла, и мщение мое состоялось: вы никогда не забудете этих мучительных недель в Интерлакене. А за кого я мстила, за себя или за другую, в конце концов, не все ли равно. Прощайте, больше вы меня не увидите никогда.

Впервые напечатано: Речь, 1910, № 354, 25 декабря; Неделя «Современного слова», 1910, № 142, 25 декабря, с. 1172–1174. Вошло в книгу Брюсова «Ночи и дни. Вторая книга рассказов и драматических сцен». М., 1913, с. 79–87. Печатается по тексту этого издания.

Характеризуя включенные в «Ночи и дни» рассказы о «женской психологии», критик Зоя Бухарова отметила, что «За себя или за другую?» — «лучшая вещь из всего цикла; единственная, действительно отмеченная психологической правдой» (Россия, 1913, № 2286, 28 апреля; подпись: 3. Б.).

…с огнями св. Эльма… — Огни св. Эльма — электрические разряды в виде светящихся кисточек, слабых языков пламени, которые иногда можно наблюдать перед грозой и во время грозы на концах возвышающихся над земной и водной поверхностью скал, строений, деревьев, мачт и т. д.; название получили по имени церкви св. Эльма (Эразма), на башнях которой они часто возникали.

Интерлакен — курортный городок в Швейцарии, в Бернском Оберланде, в долине между Тунским и Бриенцским озерами. Брюсов отдыхал на берегу Бриенцского озера в конце августа — начале сентября 1909 г.

Сударь, позвольте мне пройти! Я вас не знаю (фр.)

Юнгфрау — вершина в Бернских Альпах вблизи Интерлакена (4167 м).