Владимир Набоков: Как редко теперь пишу по-русски

Внимательное прочтение переписки Набокова с Алдановым позволяет выявить сродство, под которым угадывается нечто большее, нежели простое совпадение. Обоим присущи такие черты характера, как доброта и истинное джентльменство. Доброта, с большей очевидностью проявлявшаяся у Алданова, косит не менее искренний характер и у Сирина. Глумившийся над нравами Корнелльского университета, Набоков, по утверждению Бойда, "поражал коллег и студентов своей удивительной доброжелательностью и даже особой доверительностью при личном общении" ("The American Years", р. 290). Бунин называл Алданова "последним джентльменом в русской эмиграции" (цит. по заметке Андрея Седых "Скоропостижно скончался в Ницце писатель М. А. Алданов", "Новое Русское Слово", 26.П.1957, стр. 1). Бойд отмечает, что, несмотря на "вспыльчивость и надменность, присущие Набокову, отчасти наигранные, отчасти являющие собой нечто вроде пародии, дежурной шутки", его немецкий издатель признавал, что в частной жизни он добр, любезен, "истинный джентльмен" ("The American Years, p, 477). Доброта и джентльменство позволили этим столь не похожим друг на друга писателям скептику и пессимисту Алданову и раздражительному и надменному Набокову искренне почитать друг друга и уважать в другом сложную человеческую натуру, скрытую под определенной маской, причем уважение крепло по мере того, как крепла с годами их дружба.

Николас Ли,

Университет штата Колорадо, Боулдер, Колорадо, США

Перевела с английского Н. Рейн

---------

В архиве Алданова в Российском фонде культуры (Москва) хранится его письмо В. В. Набокову, отправленное с оказией из Франции в Америку 30 июля 1940 г.

Дорогой Владимир Владимирович.

Помните, Вы мне при отъезде шутливо пожелали "оказаться в моем положении". Сбылось с точностью: оказался. Нахожусь теперь в Ницце, хлопочу о визе в Ваши края.

У меня нет адреса А. Л. Толстой 1, пишу поэтому Вам по адресу д-ра Альтшуллера. Я хотел бы узнать, что с Вами. Удалось ли Вам устроиться и как? Если не удалось, есть ли хоть надежды? Как Вы знаете, денег и у меня нет. Тоже рассчитываю на книги, лекции и т. д. Утопия ли это? Вышло ли у Вас дело с проф. Ланцом? 2 Как отнеслись к Вам издатели? У меня скоро будет готово "Начало конца". Буду его предлагать. Если можете дать полезный совет по этим вопросам, буду искренне Вам благодарен. Но помимо эгоистического интереса я просто очень хочу узнать, что с Вами. Пожалуйста, напишите мне по адресу: <...> 3

Как чувствует себя Вера Евсеевна? Что дофин? 4 Довольны ли Вы оба? Мы с Т. М. 5 часто Вас вспоминали, особенно в последние недели.

Если Вы видите Александра Федоровича 6, пожалуйста, скажите ему, что я ему писал четыре раза по четырем адресам в разных странах. Очень на него да, собственно, только на него - и надеюсь в смысле визы. Его "экипа"* в таком же настроении: "Будем издавать газету в Нью-Йорке".

Что если в самом деле увидимся? Очень хотели бы. Мы с Т. Марковной подали просьбу консулу. Но в обычном порядке, как он сказал, надо ждать "около года"!

Мы оба шлем Вам и Вашим самый сердечный привет, самые лучшие пожелания. Пожалуйста, передайте поклон Александре Львовне, которую я знаю только по ее писаниям.

1 А. Л. Толстая - дочь Л. Н. Толстого, глава Толстовского фонда, оказывавшего помощь русским, переселившимся в США.

2 Доктор Альтшуллер, профессор Ланц - американские знакомые Набокова.

3 Здесь во втором экземпляре машинописного текста, по которому мы печатаем письмо, пропуск. Однако адрес, по которому жил тогда Алданов, известен: Ницца, авеню Клемансо, 16.

4 Вера Евсеевна - жена Набокова; дофин - его сын Дмитрий.

5 Т. М. - Татьяна Марковна, жена Алданова.

6 Александр Федорович - Керенский.

* Экипа - от франц. equipe - команда.

---------

Приписка Набокова к письму М. М. Карповича Алданову от 14 августа 1940 г.

Дорогой друг, много хочется вам* написать, но ограничиваюсь несколькими словами, чтобы не отягощать письма. Хочу вам только сказать, что скучаю по вас и люблю вас. Шлем с женой самый горячий привет вам обоим.

Ваш В. Набоков.

* В письмах Алданова "Вы" всегда с большой буквы, в письмах Набокова написание различно.

Первое датированное письмо в коллекции Бахметевского архива - это письмо В. В. Набокова от 29 января 1941 г. Оба писателя в Нью-Йорке, Алданов приходил к нему и не застал дома, Набоков выражает сожаление, расспрашивает Алданова о литературной работе, выразительно описывает свое посещение дантиста:

"Хотя, кроме введения шприца в тугую щелкающую десну, операция за операцией проходит безболезненно - и даже приятно смотреть на извлеченного монстра, иногда с висящим у корня нарывом в виде красной кондитерской вишни - но последующее ощущение, когда мерзлый дуб кокаина сменяется пальмой боли, отвратительно. Я все больше лежу да мычу".