Валерия Нарбикова: План первого лица и второго

На обед было все самое хорошее. Вышли из гостей поздно вечером и увидели этот же развратный, но совершенно пустой автобус. Нельзя было в него не сесть. Сели и опять поехали в лес.

- Как красиво,- машинально повторила Ирра ту же самую фразу, что и днем. Но красиво в лесу не было.

- Не пойдем за той парочкой, - показал машинально Додо рукой на ту парочку, которая была здесь днем.

- Подождите меня,- сказала Ирра, как только они миновали овраг, в который кубарем скатывались дети, как днем, - я сейчас.

Она отошла в сторонку и сделала "сейчас". Потом познакомились.

Додо сказал, что они с Т.е. познакомились через другого приятеля, не через того, который умер, хотя почему-то считается, что через того.

- Кем считается? - спросила Ирра.

- Ты уже спрашивала об этом,- сказал Додостоевский, - сколько можно спрашивать.

Тоестьлстой провалился в сугроб и сидел на кочке без ног одну минуту, пока Ирра с Додостоевским его не вытащили. Звезд было очень много. Они не лезли в глаза, потому что были очень далеко. Внизу блестел город тоже как звезды, и получалось, что они как бы между звезд тех и тех. Ирра встала между Додостоевским и Тоестьлстым, они пустили ее в серединку, чтобы она не упала, и пошли обратно, как днем. Она сказала, что больше всех любит маму, потом все-таки папу, потом Додо, потом Т.е. Через некоторое время сказала, что она больше всех любит маму, потом все-таки Додо, потом папу, потом Т.е. В конце она сказала, что любит в той последовательности, как сказала днем, и Тоестьлстому было не так обидно.

Нечаянно испортили куст, потому что как только потянули его вверх, он немедленно вытащился. Может быть, он просто был воткнут. Но подобное могло быть и с деревьями, они тоже могли быть просто воткнуты, и поэтому обратно решили идти не как днем, а полем. Был ветер. На всех парусах пришел автобус, на нем приехали домой.

Додо очень много ходил и сильно стучал ботинками. Он достал чистую рубашку, которая была такая мятая, как будто грязная. Тоестьлстой "нарезал тот хлеб, что купил утром и налил чаю.

- Можно идти,- позвал он всех.

- Т.е.,- позвала его Ирра,- переоденьтесь, вы ведь тоже промокли.

- Вообще-то да, - сказал он и взял лишние штаны Додо.

- Тебе разве налезут мои штаны? - спросил Додо. Тоестьлстой примерил их и остался доволен, они жали, но можно было и не застегивать.

- Я не буду их застегивать, - сказал Т.е.

- Ты завтра куда-нибудь идешь? - спросил его Додо.

- Еще не знаю,- ответил он.

- А ты? - спросил ее Додо.

- А ты? - в свою очередь спросила она его.

- Я-то иду,- ответил Додостоевский.

- Тогда я тоже иду, - сказала Ирра.

- И куда же?

- Я должна буду позвонить, и мне должны будут сказать, привезти или не привезти.

- Что привезти? - не понял Додостоевский.

- А может быть, ничего, - сказала она, - может быть, они сюда позвонят, тогда значит им уже привезли. А вы не хотите туда вернуться? - спросила Ирра Тоестьлстого. - Туда, где вы раньше жили?

- Я же там не один жил,- сказал он.

- Но здесь ведь тоже не один, - заметила она.

- Почему,- улыбнулся он,- здесь один.

Они оставили его на кухне, Т.е. сам себе все постелил и даже добавил еще одну подушку.

Среди ночи ей было неудобно пройти в ванную.

- Мне нужно вымыться, - сказала она Додо.

- Иди и вымойся.

- Но он услышит, - недовольно ответила.

- Тогда не ходи.

- Как все несовершенно, - рассердилась.

- Но мы все-таки родились, - у него было хорошее настроение.

- Ну и на фиг? - сказала она.

- У тебя плохое настроение.

- Твой Т.е. перебрался сюда, чтобы быть одному; я перебралась, чтобы быть вдвоем, оказалось, что мы - втроем. Вот это и есть несовершенство.

Он не стал спорить. Неизвестно, сколько времени прошло "с тех пор" и спит ли Тоестьлстой. Самолет на долю секунды заглушивший псаломщика.

- Интересно,- сказал Додостоевский,- сколько времени прошло, пока мы занимались любовью. Извини, я зажгу свет. Может быть, немножко похоже на церковную службу в том смысле, что тоже не знаешь, сколько прошло времени.

- И сколько же прошло времени?

- Я тебе, кажется, говорил о церковном хоре? - спросил он. - Ты что, сердишься на меня? - переспросил он.

Сказала, что не сердится, и что "дальше-то что". Тогда он сказал, что там их два: тот, что справа, профессиональный хор - и это все равно, что художники, поэты, музыканты, а слева - любительский - и это как бы остальные люди. Что справа поют очень хорошо, а слева просто поют: иногда попадают, иногда нет. Но когда начинают петь все вместе, происходит что-то удивительное: уровень уже становится не важен, уровень как бы для того, чтобы помочь всем остальным, что уровень - это простая помощь, что оказывается "с тех пор" прошло два часа.