Николай Наседкин - Джуроб

Насонкин (помрачнев, встаёт, обтряхивает джинсы). Знаешь, Снежана, что сказал о вас, бабах, один умный человек? Дурнушка, которая держит себя дурнушкой, сказал он, - вызывает жалость; дурнушка, которая держит себя красавицей - вызывает раздражение; красавица, которая держит себя красавицей - вызывает восхищение и даже страсть; и только красавица, которая держит себя дурнушкой - способна вызвать любовь, подлинное глубокое чувство. Так вот, Снежана Витольдовна, если начистоту и чтоб все точки расставить: вы у меня вызываете одно только раздражение и - довольно сильное. Так что адью и оревуар!.. (Получилось нелепое "адьюиоеруа!..". Выходит и перед тем, как хлопнуть дверью, выдаёт, стараясь говорить развязно) Снежинка! Снежана Витольдовна, а если я раздобуду пятьдесят долларов и брошу их к вашим чудесным стройным ногам за один час любви? Вы согласны Снежана свет Витольдовна отдаться мне за полсотни дурацких баксов?..

Миловидова. Вот когда раздобудете, Николай свет Александрыч, тогда и поговорим.

Глик пятый

Квартира. Насонкин, крепко поддатый, гладит кота. Звонок в дверь.

Насонкин. Ну, вот, Бакс Маркович, сейчас и получим по полной программе...

С неохотой идёт открывать. Кот, задрав хвост трубой, бежит впереди него, истошно мяукает. Входит Анна с полными сумками.

Анна. Баксик, отстань!

Насонкин. О, кстати, а то мы с Баксом со вчерашнего не ели... Сальца привезла?

Анна. Тебя не касается!

Насонкин (игриво). Меня всё касается, ибо я твой муж и повелитель.

Анна. Хренитель!

Анна переобувается, проходит на кухню, выкладывает продукты из сумок, отделяет несколько яиц, пирожков, огурчиков, помидорчиков, пучок зелени, отрезает пластик сальца и кусочек колбаски, - всё это бережно прячет в холодильник, а остальное убирает обратно в сумку. Насонкин, скрестив руки на груди, прислонился к косяку, наблюдает. Кот орёт.

Насонкин. Что происходит?

Анна (даёт кусок колбасы коту). То и происходит. Я пробуду здесь до среды, и вот это (указывает на "Полюс"), на верхней полке - мне еда. Остальное мама передала Вовке - ему я сейчас и отвезу.

Насонкин. Ка-а-ак Вовке? А я?!

Анна. А ты - где деньги на видеопорнуху и пьянки берёшь, там и на пропитание бери!

Насонкин. Да какая порнуха! Ты же знаешь, я программирование хочу освоить!.. А деньги у меня, правда, украли, в троллейбусе! И Вован твой жрать этого не будет, он же теперь только устриц и красную икру жрёт!..

Анна. Ну это его, не твоё дело, что ему жрать, а я тебя, мой милый, больше содержать не намерена. Если ты хоть кусочек с верхней полки возьмёшь - ты вор и последний шакал! (Пауза) Хоть бы, свинья, засосы спрятал!

Насонкин. Да подавись ты своей вонючей колбасой, дура пaхотная!

Захлопывает дверь в кухню, садится за компьютер, сосредоточенно работает. Через некоторое время дверь приоткрывается.

Анна. Ну, что, жрать-то будешь?

Насонкин (задумчиво смотрит на неё, с сожалением цокает языком). Нет, жрать я не буду.

Анна. Ну, хватит, хватит тебе!

Насонкин. Нет, мне не хватит - пусть тебе останется. (Опять приникает к экрану с Джулией)

Анна. Ну и чёрт с тобой! Он ещё кобениться будет, идиот!

Насонкин (Джулии). Вот такая наша селяви!..

Глик шестой

Насонкин в одних трусах входит в комнату, заканчивая вытирать голову полотенцем, причёсывается, опрыскивается дезодорантом, выставляет кота за дверь, садится в кресло-вертушку, придвигается к компьютеру, прилаживает на тело присоски-контакты, надевает шлем, тянется рукой к портрету Джулии Робертс рядом с компом, нежно проводит по её губам подушечкой большого пальца.

Насонкин. Здравствуй, Джулия. Hi! Ну, что, родная, попробуем? Может, получится? (Включает компьютер, запускает программу. Звучит та же порномузыка из "Интима", густые стоны-всхлипы в замедленном ритме) Тьфу, чтоб тебя! Совсем забыл эту Синди стереть к чёртовой матери...

Возится с компом. Запускает программу по новой. Откидывается на спинку кресла, закрывает глаза. Свет на минуту гаснет. Зажигается вновь. Насонкин сидит за внушительным письменным столом. Он в тёмном костюме-тройке, белоснежной рубашке, галстуке. Напротив него верхом на низком широком пуфике сидит Джулия Робертс в прикиде из первых сцен "Красотки": светлый парик с чёлкой, короткий белый топик, голубая пятнистая мини-юбка и ботфорты.

Насонкин. Ни хрена себе!

Джулия (как бы через силу разомкнув губы, медленно, низким, почти мужским голосом) Ну, теперь, когда я здесь, что ты будешь делать со мной?..

Насонкин. Фу, чёрт! Скорость же другая!.. (Вскакивает, бежит к компу, регулирует, садится опять за письменный стол) Всё! Всё нормально...