Николай Наседкин: Спортлото-91

Потом потащила Зинаиду Григорьевну в детский отдел. Та, бабушка двух внуков, сразу закопалась с головой в ползунках, пинеточках, комбинезончиках, а Тамара бегом, бегом назад к сервизу - купила, упаковала и потащила к микроавтобусу. Коробка с подарком ловко упрячется за последним сиденьем, так что для старушки вечером будет полнейший сюрприз-сервиз.

А главное-то, главное: Тамара успела в обувном магазине отхватить белые "лодочки" к свадьбе. А то все пошучивала сквозь тревогу: мол, вот в этих самых адидасовских кроссовках, в каких сейчас бегает, и к венцу идти придется. Но вот купила-таки: одна пара её размера, 34-го, и случилась редкий номер. А ещё она - вот тоже удача так удача! - в комиссионном отделе высмотрела новёхонький комплект французского белья и опять-таки точнёхонько её размера. У нее фигура-то именно французская - пацан пацаном. Славик в первую брачную ночь обалдеет: какие кружева, какие вырезы и разрезы, всё полупрозрачное.

До свадьбы оставалась ровно неделя. В следующую субботу она, Тамара Кузовкина, станет Тамарой Ивановной Дольской. Дай-то Бог! Тамара до сих пор боялась верить своему счастью. И что он, спорторганизатор совхоза, секретарь комитета комсомола, сильный, гибкий, красивый, с ямочкой на волевом подбородке (ух, как на певца Александра Серова похож, особенно когда поет под гитару!), чтo он углядел в ней, в Тамаре? её мальчишки-то до сих пор Тамаркой да Томкой кличут, совсем за девчонку держат. А отчим, как узнал об их отношениях со Славиком, охладил зло: кому, дескать, дура безмозглая, веришь? У тебя ж ни рожи ни кожи - балуется он с тобой... Как же, "балуется"! Через неделю супругами официально станут. Не она же к венцу Славика потащила, сам предложил...

Тамара, совсем захлебнувшись, подскочила к "рафику", прервала заворчавшего было Савелова:

- Владислав Евгеньевич, миленький, у-у-ух, простите! Знаете же - бабе Зине подарок покупала. Вот - спрятать надо. Она сейчас уже тут будет. У-у-ух! Привет, Галя! Домой?..

Только коробку заныкали, показалась через дорогу от светофора семенящая Зинаида Григорьевна. По лицу её читалось: понабрала пискунам своим целое беремя подарков. Владислав Евгеньевич повеселел, засуетился.

- Быстренько, бабоньки, быстренько! Время не ждёт. Ну-ка, опля!

Он помог Гале Лукошко затащить коляску, сумку. Все устроились, расселись. Савелов обежал микроавтобус, взгромоздился за руль, дал двигателю питание, поправил бодро очки.

- Ну, с Богом!

В это обеденное пустынное время машины на московской трассе встречались редко. Савелов, выбравшись из города, поддал газу. Сейчас прокрутят пятнадцать кэмэ, свернут на свой родной проселок, а там до Глазково всего-то восемь верст. По обе стороны дороги сплошными зелёными стенами с белыми столбиками берёз тянулись дремучие лесополосы. Время от времени, на перекрестках, они обрывались широкими проломами, и тогда в просвет далеко были видны сочные ворсистые ковры овсов, свёклы, молодой кукурузы. Жизнь бурно цвела в красках обильного лета. В салоне "рафика" при открытых окнах приятно провевало, наносило запахом зелёней. Хорошо, покойно - самый отдых, когда хлопоты позади и ты в дороге.

- Зинаида Григорьевна, - на миг обернулся Савелов, - вы уж меня простите, но, честное слово, не могу я сегодня вас проводить.

- Куда? - искренне удивилась главбух.

- Как куда? На заслуженный отдых, конечно. Ведь у вас девятого, в воскресенье, юбилей? Ну вот мы и решили сегодня устроить торжественные проводы на пенсию - понедельник-то день тяжёлый. Так что - готовьтесь. Я уже с парторгом всё обговорил. А у меня, сами понимаете, свой сегодня юбилей. Брат из Москвы приехал, сына из Воронежа ждем... Вы уж простите!

- Да что вы, что вы, - замахала сухой коричневой ладошкой Зинаида Григорьевна. - Я вообще не хочу никаких торжеств. Что вы!

- Нет, нет, Зинаидочка Григорьевна, миленькая! - всполошилась Тамара. Тридцать пять лет на одном месте... Это же раз в жизни бывает - как свадьба!

- Ну, свадьба и не одна может быть, - хохотнул Савелов. - Я вон дважды на собственных свадьбах гулял.

- То вы, Владислав Евгеньевич... А кстати, Владислав Евгеньевич, вы домой уйдёте, а нам с Зинаидой Григорьевной отдуваться, да? Ведь дали только половину - всего сто четыре тыщи. Да и гляньте, в каком виде: одни сотенные и полусотенные - что я с ними буду делать, как делить?

Тамара вжикнула молнией клеенчатой хозяйственной сумки и показала всем содержимое - толстые пачки 50- и 100-рублевых купюр.

- Пожалуйста! Только-толечко четыре тыщи дали десятками. Ну как я зарплату буду выдавать? И кому? На всех не хватит.