Е Натали - Миражи

КРУГОВОРОТ ЖИЗНИ Вслушайтесь в материнский голос природы. СЖИГАЯ СЕРДЦЕ

Согласитесь ли вы, мой читатель, с тем, что если правильно поступать человека учит совесть, то мыслить его может научить лишь подлинная любовь.

Избирательность влюбленного в женщину или в главное дело жизни не знает предела. Здесь воистину святое творчество, высекающее из сердец ослепительные искры, которые, даст Бог, отольются в драгоценные слитки. Но даже, если окончится эта "горячка", и человек выздоровеет - он станет совсем иным.

Отблеск прошлого чувства будет долго его согревать и светить в пустыне одинокой жизни. Обретать истину можно, только сжигая сердце в ядерной топке груди.

ЦАРАПИНКИ

Отсутствие взаимопомощи и согласия между людьми порождает ежедневные ливни попреков и тумаков. И грустно, что свидетели этому - дети. Когда взрослые когтят души друг друга - срамно, но страшно смотреть на царапинки детского сердца.

Потом, по прошествии времени, все это волной насилия выплескивается на кривоколенные улицы. И вот уже утром, днем и вечером каждый ощущает локоть друга. Женский взгляд исподлобья. Люди в драке волос не жалеют. Нахального человека узнают не по "когтям", а по локтям, по глотке, по кулакам. Борьба за пресловутое место на кладбище.

Большинству постоянно чего-то не хватает, но зачем же толкаться? Через головы рвутся иные к призрачным благам, кормушкам, все теряя на этой дороге.

ЖАЖДА

День за днем изнуренный путник идет по пескам в поисках продолжения жизни - ускользаемой влаги.

То мелькнувшая в колючках змея покажется ему переливами струйки. То повеет чуть влажный, идущий от воды ветерок.

Однако дует он из самых сухих уголков, и нужно его опасаться - ведь вихрем пронесся от моря сквозь зыбкое тело пустыни.

То уколет обнаженную ногу неизвестный ползук - и уже уносится прочь, будто знает, где скрыта вода и зовет за собою.

Но когда набредет он на оживший колодец, то сам поразится, что радости нет и в помине. А есть безразличие к наслаждению влагой - ведь жажда была намного острее. Она иссушила не только губы и кожу. Но, кажется, даже - и душу.

Нас дорога к желанной воде (пусть глоток - другой: впрок) снова уводит, пьяня. И запасов не хватит.

А вернутся к тем глоткам уже будет нельзя.

ПИСЬМО МАМЕ

18 января. Здравствуй, всегда неожиданная мама.

Извини, что пишу издалека. Ведь ты хочешь постоянно быть рядом. И просьб у тебя, заботливой, как всегда - никаких. Впрочем, нет, неизменно такая: "я хочу, чтобы у сынки было все хорошо". Большего тебе (все понимающей) почему-то не нужно.

В сердце моем занозой чувство вины за не отправленные в срок черепашьей скорости письма. Гложет ощущение недоданной сыновьей ласки. Только заболеешь, непостижимо-мгновенно обостряется страх непоправимо и навсегда опоздать. Умоляю - береги себя, родная, хоть и знаю, что этого никогда не умела.

Пусть ни волоска не упадет с родной белоснежной головы. Пусть будет глубоким и ровным дыханье. Теплое солнышко светит внутри и над челом, а руки не теряют свою целительную силу. Ведь никто другой не может сделать того, что играючи делаешь ты.

ЗАВОЕВАНИЕ

Мне кажется, что по-настоящему затронуть душу женщины милой, но пока бесконечно чужой и далекой можно так.

Необходимо не только быть рядом - вытеснить других мужчин из окружающего ее пространства. Гораздо труднее прорваться сквозь ткань внутрь плотного покрывала времени и заполнить его.

Целиком занять будущее - проникнуть и постоянно присутствовать в ее ожиданиях и желаниях, даже мельчайших.

Не раздражать, но все время быть источником разнообразных наслаждений - постепенно -подчинить все настоящее.

Дать щедрую пищу воспоминаниям о совместных счастливых минутах, днях и годах - связать путами памяти ваше общее прошлое.

И если на тебе сосредоточатся все ожидания, наслаждения и воспоминания безответно любимой тобою женщины, то станешь ей жизненно необходим - как рука или голова. Кто же захочет отрезать нужный орган (стать калекой душою и телом) и отбросить его прочь от себя?

Думаю, здесь секрет и загадка успешного завоевания.

ПУШКИНУ

Пушкин умел слушать материнский голос природы, прислушиваться к вскрикам и всплескам жизни, как никто другой полно ощущал ее вихревое, космическое течение. Волею судьбы мы катастрофически разминулись во времени с Александром Сергеичем. Нет случайного у великих: поэт сделал то, что считал нужным. Сказал ровно столько, сколько счел необходимым сказать.