Майя Немировская - Перешагнув порог

Майя Немировская

Перешагнув порог

В просторном, разделенном на легкие перегородки офисе за столами сидели служащие. Определить среди большинства чернокожих русскую оказалось нетрудно.

- Здесь принято назначать аппойтменты - яркая дама в черном брючном костюме недовольно оторвалась от телефона, подняла на Любу глаза

-- В чем, собственно, ваша проблема? Если есть английский, такая работа вполне доступна. А ваш предыдущий опыт в Союзе абсолютно никакого значения не имеет. В Америке, запомните, важны две вещи - язык и возраст.

Да, в этом Любе уже пришлось убедиться. Поняла также, что не научиться ей разговаривать никогда, если не будет окружена живым разговорным общением. Запаса того, что удалось наскоро выучить дома, явно недостаточно. А так нужно побыстрее "взять язык", может еще не поздно добиться здесь чегонибудь. Палка о двух концах. Как обьяснишь этой, не очень приветливой женщине, приехавшей, видимо, лет десять-пятнадцать назад и смотревшей теперь свысока на таких, как сама когда-то.

Но словно прочитав ее мысли, та неожиданно подобрев, сказала.

- О кэй. Я постараюсь что- нибудь сделать для вас.

Через неделю она, действительно, позвонила, а еще спустя несколько дней, Люба нажимала кнопку звонка на входной панели большого кооперативного билдинга.

Маленькая старушка в сильно увеличивающих очках и с настороженным острым взглядом из-под них, стояла в проеме приоткрытой двери "Наверное, за девяносто"-подумалось. "Каково-то будет с ней работать? "

Большая, уставленная старой массивной мебелью квартира. Искусственная зелень на столиках и множество фотографий на стенах. Серых, выцветших и ярких, недавних. Чисто, тихо, спокойно.

Старательно подбирая слова, слегка волнуясь, Люба стала рассказывать о себе, но старая американка лишь молча посматривала на нее и почему-то поминутно вздыхала.

Такая слабенькая на вид, она, как оказалось позже, сохранила ясный, совсем не склеротический ум и не по возрасту сильный характер. Видимо, совсем лишь недавно она столкнулась со своей физической немощностью и подсознательно не хотела мириться с этим.. Опека постороннего человека, при всей своей необходимости, очевидно, тяготила ее.

И нелегко было вначале понять и приспособиться, стараться не вызывать у нее раздражения. Все это было не ново, знакомоЛюбе. Она понимала - нужно время, чтобы престарелая американка привыкла, поверила ей, доверилась.

Весь день Фэй бродила по квартире, опираясь на палку двумя руками. Молча переходила из комнаты в комнату, долго стояла у стен с фотографиями. Подходила к комоду. Что-то перекладывала в ящичках с места на место, вздыхала и снова, пошатываясь ходила по квартире.

По утрам, после привычного завтрака- овсяной каши на воде и чая с тостом, намазанным джемом, она оставалась за столом, рядом с телефоном, и ждала звонков от сыновей. И они звонили регулярно, в одно и тоже время. После разговора с ними и обязательного в конце "I love you", она становилась добрей, даже светлела лицом. Но спустя немного времени, снова углублялась в себя, впродолжая свой мрачный обход по квартире, не замечая никого. Нередко, вдруг без всякой причины, становилась раздражительной и тогда сердито выговаривала Любе:.

"Я просила на пять инчей открыть окно, а не на десять". Или "Так быстро вымыла ванную? ". "А почему ты выбросила фольгу, ее можно было еще использовать. Наверно, ты очень богатая. "

И приходилось молча глотать несправедливые придирки. Ясно было, что словами здесь ничего не докажешь.

На ланч Фэй отправлялась в Джуиш Центр, где по заранее купленному "тикету" можно было поесть да и пообщаться с давними приятельницами.

Она сама выбирала в больших клазетах одежду и перед выходом всегда смотрелась в большое зеркало, не забывая подкрасить губы сморщенной дрожащей ручкой. Перехватив удивленный, даже восхищенный Любин взгляд, серьезно отвечала: "женщина я или нет? " В больших очках, брючках и панаме, она похожа была больше на ребенка Опираясь на палку с одной стороны и на Любину руку с другой, она медленно плелась по тротуару по направлению к Джуйке.

К этому времени там уже собиралась публика - человек тридцать стариков, преимущественно женщин. Нарумяненые, в ярких одеждах и блестящих украшениях, они шумно переговаривались, шутили, усаживались за указанными в "тикетах" столами.

Фэй хотелосьпоказать всем, что и она еще на ногах и все пыталась усестся сама, без посторонней помощи. Но Люба ухитрялась все же усадить ее и выходила в коридор, ожидала.