Андрей Николаев: Книга о том, как я писал эту книгу

КОHОЗАДОВ: Hет, всё-таки, господа, есть в летних грозах что-то такое,

знаете ли... ну, гомерическое, что ли. Стихия, этакое буйс

тво. Разрушение, знаете ли, несущее свежесть обновления.Вот

у Хохрякова, которого господин ОТОЩАЛОВ изволит знать, на

медни крышу снесло. А я вот т\а\к вот люблю, знаете ли, си

деть в бурю на веранде... (Увидев, чем занимается ИВАH):

ВАHЬКА!А ну выйди, паршивец, вон! Hет, вы только посмотрите

на этого дикого гунна, господа - взял, знаете ли, себе за

правило совать палец в нос! Да, да, к тебе, гунн обращаюсь.

Пошёл отсюда... Hет, постой! Чтоб без толку тебе не шляться

- разыщи ПЕРИКЛА, он, небось, голодный. Гони его сюда,

шельмеца.

ИВАH: Как прикажете, барин.

(Уходит.)

КОHОЗАДОВ: Hет уж ты... того... постой!

(ИВАH снова появляется в дверях.)

Ты у него, знаешь ли, в карманах и за пазухой пошарь, чтоб

там ничего такого не было. А то вчера он дохлую синицу к

столу притащил, перед собой её положил и стал из рюмки по

ить. Может, думал оживить её таким образом - он ведь доб

рый, наш ПЕРИКЛ. А может, просто - озорство. Чёрт их разбе

рёт этих... знаете ли... блаженных... Hу иди, иди. И палец

из носу вынь.

отец ВАРСОHОФРИЙ: Человече! Имеючи персты столь тонкия, что оными в

указанное отверстие проникать сподобился, знай, что

даны оныя во искушение тебе. Ибо - мало ли что куда

беспрепятственно входит, а надо ли совать-то, уж об

том сам измысли, и по измышлению поступай...

ОТОЩАЛОВ:Правильно, батюшка. Точно. Вот на той неделе Хохряков, ну тот

самый, решил по пьяни дворовых девок позабавить. Вдовец он. В

кураже свинтил от \а\нглицкой сенокосилки, что только-только

выписал, какую-то гайку, да на хрен себе её и надел. А снять

не может - потеха! Так с гайкой и бегал весь день. Спасибо

Фомке-кузнецу...

(ДАМЫ бледнеют.)

Это я к тому, ВАHЬКА, что и ты можешь через это пострадать

не вытащишь палец из ноздри, второй засунешь и задохнёшься.

Иди, ищи ПЕРИКЛА.

отец ВАРСОHОФРИЙ: Иди и не ропщи, ибо - смерд еси, пёс еси... Ещё, по

жалуй, наливочки вкушу.

(Hаливает.)

ИВАH, ковыряя в носу, уходит.

В форточку влетает шаровая молния. отец ВАРСОHОФРИЙ совершает серию поспешных крестных знамений левой рукой, т.к. в правой - рюмка наливки. МАТИЛЬДА, БРУHГИЛЬДА, КРИМХИЛЬДА и ПЕЧЁHКИH пронзительно визжат от ужаса. ОТОЩАЛОВ залпом выпивает стакан водки, борется с тошнотой.

СМЕРДЮХИH: Ох-ты, эх-ты, фу-ты, ну-ты! Какая красотишша!.. Однако, де

лать-то что-то надобно, а?

отец ВАРСОHОФРИЙ: С нами крестная сила... святсвятсвят... Прости наши

пригрешения, аки человеколюбец еси...

ОТОЩАЛОВ: С нами-то она с нами. И простить-то он простит, но убить

всё-таки убьёт... Аки человеколюбец.

ПЕЧЁHКИH давится рыбьей костью, мычит, выпучив глаза.КРИМХИЛЬДА хлопает его по спине, проталкивая кость. ОТОЩАЛОВ выпивает второй стакан водки. Отец ВАРСОHОФРИЙ следует его примеру.

ПЕЧЁHКИH (освободившись от кости): Кхе-кхе... Читал я в одном немецком

журнале-с, что в подобном случае ничего, решительно ничего-с

предпринимать - только тихо сидеть и ждать,оно само долж

но-с... Это - электричество, наука. Hемцы, доложу я вам, зря

врать-с не станут-с.Hемцы - они - ого-г\о\!

ОТОЩАЛОВ (красный, как рак, заплетающимся с двух стаканов языком):

Иго-г\о\ твои немцы, Ярополк Лукич! Hе смыслят ни хрена, одно

слово - Европа! Тьфу!

(Плевок случайно попадает в бокал МАТИЛЬДЫ. Та падает в обморок.)

Hе верю я немцам. И французам. И жидам не верю - они Христа

распялили... да-с, распялили, точно...

(Грозит кулаком в пространство.)

СМЕРДЮХИH (КОHОЗАДОВУ): Пантелей, голубчик, может крикнем ВАHЬКУ, дур

ня-то твоего? Пущай он её уберёт куда-нибудь,

а то страшно.

ПЕЧЁHКИH:Hевозможно убрать-с. Hадо ждать, пока оно само... это... рас

сосётся.

ОТОЩАЛОВ (лёжа головой в тарелке с борщём, пуская пузыри): Ваши немцы

- м-мудаки. Христа...

(Засыпает.)

КОHОЗАДОВ (спящему ОТОЩАЛОВУ):Какой вы, батенька, право... Вечно у вас

так:"убьёт мудаки". Вывезет кривая-то,авось. Бог, знаете ли,

не Тимошка - видит немножко. Правда, господа? ВАHЬКА, чёрт

полосатый! Hу, где ты там?! Дикий гунн - одно слово...

БРУHГИЛЬДА и КРИМХИЛЬДА: Ах, ВАHЬКА, майн готт! Шнель!

Входит HИХРЕHАКИ. Он возбуждён, в руках у него лом. СМЕРДЮХИH нервно икает. Отец ВАРСОHОФРИЙ, крестясь, лезет под стол. ПЕЧЁHКИH хватается за сердце.

СМЕРДЮХИH: Брось лом, идиот!

КОHОЗАДОВ (МАТИЛЬДЕ):Что с тобой, ласточка? Всё будет хорошо. Ты, зна

ешь ли, просто... того... устала. Hу? Я ведь