Аркадий Аверченко: Том 4. Сорные травы

Макрида Семеновна. — Спасибо, миленькая. Спасибо, радостная. (Берет деньги, идет в свою комнату, на пути натыкается на свой брошеный узел. Забирает его, забирает клетку с канарейкой, пыхтя относит в свою комнату.)

В это время Анна Перфильевна быстро берет верхнюю карту, бросает на нее косой взгляд, сует в свои карты, вместо нее кладет другую.

Макрида Семеновна возвращается.

Макрида Семеновна (озабоченно). — Ну? Чей ход?

Анна Перфильевна. — Мой (сбрасывает карту).

Макрида Семеновна. — Ну, это мы возьмем (дрожит от тайной радости). Теперь моя первая карта. Так-с. (Берет верхнюю карту — вдруг с гневным удивлением.) Позвольте! А где же козырный туз?

Анна Перфильевна (невинно). — Какой козырный туз?

Макрида Семеновна. — А-ва такой! Который тут сверху лежал!

Анна Перфильевна (тон у нее очень солидный). — Да он у меня, он уже давно у меня!

Макрида Семеновна. — Как давно! Да он только сейчас тут сверху лежал, я сама видела!

Анна Перфильевна. — Как, вы видели? Да это кто же в карточную колоду заглядывает?

Макрида Семеновна (вскакивая). — Ну, матушка, — это две больших разницы! Я только заглядываю, а ты из колоды чужие карты таскаешь! А за это, матушка, и к мировому можно!

И снова небо нахмурилось, и снова ползут зловещие тучи, снова погромыхивает гром…

Лазури и спокойствия как не бывало.

Анна Перфильевна. — Меня? К мировому?!.. А это видела? (Показывает ей тощий, сложенный из непослушных старческих пальцев кукиш.)

Макрида Семеновна. — А-а-а! Мне, титулярной советнице — кукиши сучить? Да ноги моей не будет в этом вертепе… Да что же это такое? Еще ограбят тут!

Анна Перфильевна. — Пожалуйста! Никто вас не держит!

Макрида Семеновна (уперев руки в бока грозно). — Да попробовали бы вы меня удержать! Я бы вам такую тютю поднесла (дрожа от негодования). Не-ет! Скорей бежать из этого зловонного дома…

Быстро убегает в свою комнату; через минуту на сцене снова появляется то же имущество — узел и канарейка.

Макрида Семеновна. — Вот, пожалуйста, ваши деньги получите и — адью-с!.. Воть вам шесть рублей, вот еще три… рубль… два полтинника…

Анна Перфильевна (случайно взглянув в окно).

— Ах! Все трое вышли! И инженер, и жена, и рыжая! Ей- Богу! Он их под руки ведет. Обеих! Обе-их!!

Макрида Семеновна (ослепленная, уронив узел).

— Под руки обеих? Ну, это не иначе — в участок! (С криком бурной радости.) Передрались!..

Анна Перфильевна. — Не знаю, как вы, а я побегу на них смотреть… Ужасно интересно, какие у них лица.

Макрида Семеновна (с неожиданным приливом самой трогательной заботливости). — Да куда же это вы без платка? Ни за что не пущу! Вот вам платочек… Дайте я поправлю… Ну вот! И я вслед за вами… (восторженно). И ох, как же это все интересно!..

И комната опустела.

Только канарейка в клетке встревоженно возилась да жирный кот тихо посапывал.

Луч солнца, заползший сюда отдохнуть, тоже как-то весь покраснел, помутнел, потерял всю свою позолоту, съежился…

Может быть, он устал от всех этих старухиных передряг…

Цепляясь за стену, ручку дверей и позолоту картины, тихонько уполз.

Пошел спать.

И опять совпадение — в отчестве Ф.О. и в названии села у Достоевского (Степаныч — Степанчиково)

И опять уже третье по счету, удивительное совпадение: «Селиваныч — село Степанчиково» — один и тот же корень «сел.»

Подлинные слова, сказанный Марковым 2-м с трибуны 3-й Думы.

Льяносы — тип саванны.