- А, чертяка! - погрозил пальцем Фомич.- Не хочешь...
Федор Андреевич молча сложил стульчик и запихнул его в рюкзак.
5
Ветер нагнал-таки какой-то хмари: тучи не тучи, а нечто зыбкое, замутившее солнце, с завы-ванием неслось над лесом, сея редкую сухую крупку.
Две сороки, борясь с ветром, кособоко тянули над деревьями, выглядывая внизу людей, с тем чтобы потом вернуться к кострищу, поискать какой-нибудь поживы.
По всему было видно, что к ночи должно помести.
Федор Андреевич, уйдя в себя, размашисто и грузно крошил каблуками дорожные колчи, и Фомич, так и не поправивший шапки, не поспевая, рысил неверной трусцой.
Он что-то выкрикивал, чему-то смеялся, и было ему невдомек, что все его восклицания уносило ветром и запутывало позади в лесной чащобе. Федор Андреевич вышагивал впереди, не прислушиваясь.
Остановился он лишь в сосняке, возле лесной сторожки.
- Спроси-ка,- кивнул он в ту сторону.
- У Никанорки? Не-е.
- Спроси, спроси.
- Не,- мотнул шапкой Фомич.- Я к нему не ходок. Дак и на что пойдешь?
Федор Андреевич промолчал.
Высокий тесовый забор, ощетиненный остро запиленными зубьями, поверх которых была протянута колючая проволока, скрывал самую сторожку, и было видно только хребтину сенной скирды да похожую на кладбищенское распятие телевизионную антенну.
Плотные ворота, покоившиеся на вековых дубовых вереях, с крепостной отрешенностью замыкали квадрат усадьбы.
Федор Андреевич попытался отыскать какую-нибудь щелочку, но не нашел ни выщербленно-го сучка, ни задоринки.
Лишь в калитке, врезанной в воротнюю половину, была проделана щель наподобие червонно-го туза, да и та заставленная изнутри дощечкой.
- Дохлое дело,- заверил Фомич.- Верь моему слову. Есть, а не дадут.
Федор Андреевич подергал калитку.
Два кобеля с ликующей злобой с разбегу ударились об ворота, заскребли лапами по доскам.
- Ч-чего надо? - раздался бабий голос.
- Кто там... пойди-ка сюда,- окликнул Федор Андреевич.
- Пешню, пешню спрячь,- смеясь, посоветовал Фомич.
В калитке открылась сердцевидная дырка, туда-сюда зыркнул острый козий глаз, и снова пала дощечка, затянув дырку равнодушным бельмом.
- Никого нетути,- недовольно сказала баба сквозь собачий брех.
- Выйди на минуту. Дело есть.
- Знаем твое дело, проваливай,- баба удалилась в глубину двора.
- Да погоди ты...- озлился Федор Андреевич.
- Будешь годеть - касторки выпей.
Фомич прыснул в кулак:
- Я ж говорил!
Но тот упрямо толкал калитку.
- Ступай, ступай, нечего! - крикнула баба.- А то кобелей выпущу.
Федор Андреевич чувствовал себя так, будто ему влепили пощечину. Даже не пощечину, а харкнули в физиономию.
- Не-е, так не зайдешь,- торжествовал Фомич.- К Никанорке отмычка фигурная, простая не подходит. Чтоб зубец в зубец попал.
- Что еще за отмычка? - метнул сумрачный взгляд Федор Андреевич.
- Ну, сказать, ежели ты на машине, тогда еще будет разговаривать. Да и то не со всяким. И сперва баба, а тогда он сам. Так-то ты вроде подходишь по всем статьям,- смеялся Фомич.- И шапка на тебе что надо, вроде пропуска, а пеший. Не тот зубец!
- Сволочь,- процедил Федор Андреевич, уходя от ворот и оскорбленно оглядываясь.- Даже не спросила, кто...
- Да наплевать на них. Слушай, поехали ко мне! - Фомич взял его под руку, потрусил рядом.- У меня ж нынче того... Я тебя в самый что ни на есть красный угол посажу. Как старого друга. А, Федь?
- Да нет...- Федор Андреевич высвободил локоть.- Не могу...
- Пое-ехали! Чего там! Сынов покажу. Аккурат вечером будут. Пашка у меня тоже директо-ром. Поговорите с ним про свое. А то и Алешка подкатит из Сызрани. Тут самолетом один час. Во тоже парень! Верхолаз! Слушай... У тебя есть порожняя дочка?
- А что?
- Дак у меня Алешка тоже пока так ходит.- Фомич засмеялся, толкнул Федора Андреевича в бок.- А чего? То - друзья, а то свояками будем.
- Моя уже замужем,- холодно сказал Федор Андреевич.
- Ах ты досада! Ну да ладно. Я тебе тогда птиц покажу. У меня чертова прорва. Полная комната. Это, как ребята разъехались, дак я целиком под них комнату отвел. Бабка ругается: всю пенсию под коноплю изводишь, давай, дескать, студентов лучше напустим, от них хоть польза. А я не-е, никаких делов! Пусть чирикают! Это по солнышку как врежут - душа отлетает в рай. А хочешь, я тебе кенаря подарю? А то пару? Заведешь себе кенарей.
- Да на что мне твои кенари?!
- Мил человек! Дело стариковское: будешь ножичек об ножичек подразнивать, с бабкой слушать. Поехали!
Читать дальше