Лев Овалов - Помни обо мне

- Старейший у ямы?

- Какая такая яма? - одернула Раиса. - У купели.

Во дворе никого, один лишь пес на цепи щурится на низкое солнце.

Не выпуская руки девушки, Раиса повела ее в огород.

Опустив глаза, шла Таня меж грядок, прислушиваясь, не идет ли за ее спиной Елпидифор...

Было очень тихо. Таня подняла голову и обмерла. Возле ямы справа старейший, еще какой-то инок с черной бородой, хозяин дома, а слева, отдельно от мужчин, жена Виктора Фроловича, их четырехлетняя дочка, девушка, которую Таня мельком видела в день приезда, и какая-то незнакомая старуха.

Все молчали, может быть, благоговея перед старейшим, а может быть, чтобы не привлечь ничьего внимания за забором.

Раиса подвела девушку к Елпидифору. Тане показалось, едва заметная улыбка пошевелила бескровные губы старца, но он тотчас сурово поглядел на свою паству и строго сказал:

- Стань лицом на восток.

Таня растерянно посмотрела на воду, на небо: не могла сообразить, где восток.

- Спиной к солнцу, - пришел ей на помощь Елпидифор, сам стал лицом к ней и перекрестился.

Все последовали его примеру. Началась служба. Елпидифор читал молитвы, Раиса заменяла хор, сипловатым дискантом подтягивала старцу. Иногда к ней присоединялись чернобородый и незнакомая старуха. Однако Тане казалось, что по-прежнему все происходит в тишине.

Вишня топорщила ветки, точно вырезанные из черного железа, понуро висели на раките узкие листья, тускло поблескивала в яме вода.

- Давайте, - негромко распорядился Елпидифор, став вполоборота к Раисе.

Старуха подскочила к девушке, принялась торопливо стягивать с нее рубашку.

Таня смутилась, ей стало стыдно, страшно.

- Что вы!

- Дура! - сердито буркнула старуха, продолжая стягивать рубашку.

Таня подняла руки к груди, краска стыда залила ей лицо.

- Входи, входи в купель, - быстро сказал Елпидифор, подталкивая ее в воду.

Таня полезла в яму, заспешила, оступилась, ушла ногами в тину, взбаламутила воду. Вода успела за день нагреться, была как парное молоко, доходила до груди, но Тане все равно было стыдно и страшно.

Елпидифор взмахнул крестом, отдал его Раисе, положил руки на голову Тане и стал с силой погружать ее с головой в воду:

- Крещается раба божия Таисия... Во имя отца... - Помог Тане высунуться. - Аминь!.. И сына... - Опять погрузил ее голову в воду. Аминь!.. И святаго духа. - Окунул в третий раз. - Аминь... Выходи!

Надел на шею Тане медный крестик на коричневом шнурочке, услужливо поданный Раисой. Жена Виктора Фроловича накинула на плечи Тане простыню, наскоро обтерла, помогла побыстрей натянуть рубашку.

- Вот и окрестили тебя, Тася...

Ее даже не спросили, каким именем назвать! Теперь она, значит, Таисия...

Во дворе загавкал пес. Все тревожно взглянули на старейшего. Он все-таки дочитал молитву.

- Идите, - распустил он молившихся.

Все сразу куда-то подевались. Раиса повлекла Таню обратно в каморку.

На дворе покрикивал Виктор Фролович. Пес замолк. В помещении совсем темно. Раиса повернула выключатель. Стало светло и неуютно.

- Подкрепись, - говорит Раиса, выкладывает на стол ломоть хлеба, луковицу и сухую таранку, медлит и неохотно добавляет: - А это от отца Елпидифора... - Достает из кармана юбки яблоко и подает Тане.

ПОДПОЛЬЕ

Наутро Раиса позволила Тане выйти во двор.

- Пойди подыши, порадуйся божьей благодати.

У крыльца прохаживалась девушка, которую дважды видела Таня.

Они с любопытством смотрели друг на друга, ни одна не решалась начать разговор.

- Тебя тоже будут крестить? - первой нарушила молчание Таня.

- Меня еще в прошлом году.

- А как тебя зовут?

- Феврония.

- Ка-а-ак?

- Сперва Фиалкой звали, потому и Феврония.

- Да разве есть такое имя?

- Я была некрещеная, отец назвал, он был у меня коммунист. А потом умер. А тебя?

- Таня... - Она тут же поправилась: - Тася.

- Худая ты...

Таня покраснела.

- Хозяин наш загляделся вчера на тебя.

- Брось ты... - Таня покраснела еще сильнее. - Ты не знаешь, мы долго здесь будем жить?

- Разве они скажут!

Тут тявкнула собака, и Раиса загнала Таню в дом.

После обеда, - вероятно, по причине присутствия старейшего обед на этот раз был посытнее, пшенная каша с подсолнечным маслом, - Раиса сказала, что Таню хочет видеть старейший.

- А где он?

- У себя.

Таня не очень-то шаталась по чужому дому, она и понятия не имела, где это "у себя".

- Пойди на крыльцо, зайди справа, постучи в стеночку, три раза быстро и два с перерывами.

Таня пошла, постучала - ступеньки вдруг откинулись, открылась лесенка вниз, в подполье.