Всеволод Овчинников - Город у моста (Репортажи из Англии)

Готовность родителей идти на все, лишь бы их отпрыск стал обладателем "старого школьного галстука", а затем непременно попал в Оксфорд или Кембридж, порождается не одним лишь снобизмом. Вопреки разглагольствованиям о равенстве возможностей в Англии сохранила силу истина, что чем дороже образование, тем оно лучше. Из года в год Оксфорд и Кембридж снимают сливки с "публичных школ", а те, в свою очередь, с частных подготовительных школ. Обладая престижем и к тому же располагая средствами, старые университеты в состоянии привлекать лучших профессоров, а "публичные школы" нанимать лучших учителей. Можно ли ожидать после этого, что уровень преподавания, а главное, уровень подготовки выпускников во всех учебных заведениях будет одинаков?

На долю "публичных школ" приходится лишь четыре процента учащихся. Но обладатель "старого школьного галстука" имеет в 22 раза больше шансов попасть в Оксфорд или Кембридж, чем учащихся общеобразовательной школы, констатирует доклад "Неравенство в современной Британии". На долю старых университетов приходится лишь четыре процента студентов. Зато в парламенте их выпускники составляют почти вдесятеро большую прослойку.

Формируя характер и мировоззрение будущих правителей страны, "фабрики джентльменов" используют те же методы, что и "публичные школы". Здесь подобным же образом насаждается корпоративный дух, инстинктивная манера делить людей на своих и чужих. Здесь продолжается воспитание классовой верности. Основы ее закладываются как верность своему школьному классу в Итоне или Винчестере, закрепляются как верность своему колледжу в Оксфорде или Кембридже, чтобы перерасти затем в верность своему клубу, своему полку, своему концерну, своей парламентской фракции, а в конечном счете - в верность своему классу, классу власть имущих.

Диплом Оксфорда или Кембриджа - это не столько свидетельство определенных специальных знаний, сколько клеймо "фабрики джентльменов". Пройдя этот социальный фильтр, человек на всю жизнь приобщается к избранной касте.

Нарушив непреложное правило о том, что в доме повешенного не говорят о веревке, я дерзнул однажды завести речь об элитарности английского образования в одном из лондонских клубов. Утопая в глубоких кожаных креслах и окутывая себя облаками сигарного дыма, мои собеседники со "старыми школьными галстуками" развили в ответ целую теорию, основанную чуть ли не на дарвинизме.

Да, признавали они, Оксфорд и Кембридж все чаще критикуют за то, что эти университеты не уделяют должного внимания естественным наукам; что они копаются в мертвом прошлом вместо того, чтобы заниматься живым настоящим; что они мало готовят человека к практической работе по конкретной специальности; что они переоценивают роль спорта; что, наконец, они не демократичны.

Но можно ли винить скаковую лошадь за то, что она отличается от ломовой? Она просто принадлежит к другой породе, доказывали мне рассудительные джентльмены, потягивая из хрустальных бокалов старый шерри. Англичане, продолжали они, по природе своей селекционеры. Во всем - будь то розы, гончие или скакуны - они прежде всего ценят сорт, породу и стремятся к выведению призовых образцов. А каждый селекционер знает, что особо выдающихся качеств можно достичь лишь путем отбора, то есть стремясь к качеству за счет количества. Вырастить из всех лошадей породистых скакунов нет возможности, да и нет нужды. Точно так же нет необходимости делать все вузы похожими на Оксфорд и Кембридж. "Публичные школы" и старые университеты заняты выведением особой человеческой породы, людей, способных управлять страной. Цель эта уже сама по себе предполагает отбор, а как же можно совместить избранное меньшинство с разговорами о равенстве для всех?

На берегах Темзы любят говорить, что перемещение людей из "низов" в "верхи" общества происходит в Британии главным образом через систему образования. Правящая элита готова пополнять свои ряды теми выходцами из других классов, кто сумел преобразить себя по ее образу и подобию, пройдя перековку на "фабриках джентльменов". Но говорить, утверждать это - значит признавать, что английская система образования в гораздо большей степени остается каналом классовой сегрегации, воспроизводя и увековечивая сословную разобщенность.

Торговля смертью

Святой Мартин-на-полях. Как странно звучит древнее название этой некогда сельской церкви, оказавшейся теперь в самом центре гигантского Лондона! Прямо перед ее порталом обтекает колонну Нельсона непрерывный, неумолчный водоворот двухэтажных красных автобусов и громоздких черных такси. Отсюда видно как на ладони все то, что спешит посмотреть человек, впервые оказавшийся в британской столице: бронзовые львы и струи фонтанов, стаи голубей и толпы туристов; фронтон Национальной галереи и пролеты Триумфальной арки, сквозь которые в отдалении виднеется Букингемский дворец.