Вячеслав Пьецух - Рука

Яша довольно долго соображал, что же такое стряслось с его правой рукой и куда она, собственно, подевалась, пока ему не пришло на ум, что, верно, это Стрункин пьяным делом ампутировал пораненную конечность, в то время как он пребывал в бессознательном состоянии и не имел возможности дать отпор. Поначалу Якову не так было жалко руки, как разбирало зло на коварного алкоголика Стрункина, которому, видимо, было лень приладить к суставу оторванную мышцу бицепса, но потом злость как-то сама по себе ушла и стало непереносимо жалко своей руки. Яша Мугер безмолвно лежал на койке, смотрел в потолок и сердечно печаловался по ней, пока ничего не слыша, так как у него почему-то еще не включился слух. Он вспоминал свою руку во всех подробностях: родимое пятно возле локтя, глубокий порез предплечья, запечатлевшийся в шраме неестественно белого цвета, как будто кто тут мелком прошелся, армейскую татуировку в виде литеры "я" с крыльями по бокам и сломанный ноготь на среднем пальце. Эти воспоминания были печальны, трогательны, нежны, то есть они до того были печальны, трогательны и нежны, что у Якова возникло такое чувство, точно он соседского ребенка похоронил. Хотелось разрыдаться или хотя бы всплакнуть, но что-то ни плакалось, ни рыдалось.

Вдруг возвратился слух.

- ...в городе Гомеле, - говорил Ваня Сорокин, - в каком-то научно-исследовательском институте, вывели такие бациллы, которые вызывают разные массовые настроения. В одной пробирке, положим, сидит бацилла, которая может взбунтовать целый областной центр, в другой бацилла отвечает за небывалый подъем во всех слоях населения, в третьей бацилла внушает доверие к руководству. И вот я думаю: а здорово было бы обзавестись такой отдельной пробирочкой и навести в нашей больнице шмон. Представляете: являюсь это я в приемный покой и командую медицинскому персоналу: "Становись! На первый-второй рассчитайсь! Где у вас тут можно начальству опохмелиться?" С понтом я генерал в отставке...

- Вы как хотите, мужики, - сказал Александр Маленький, - а я вот выпишусь из больницы и сразу пойду в бандиты. Попрошусь в какую-нибудь шайку, скажу "надоело мне, ребята, ишачить на это поганое государство", по-моему, должны взять...

- А не проще ли свою банду организовать? - предположил Робинзон Папава.

- Ты чего ехидничаешь-то?! - обиделся Александр.

- Я не ехидничаю, я положительно говорю.

- Мужики, - произнес Яша Мугер голосом на слезе, - а ведь мне этот сука Стрункин отрезал руку!..

- Мы тебя предупреждали, - сказал Маленький. - Ну ничего, не горюй, дело, если не наживное, то, по крайности, не табак. Еще скажи спасибо, что он тебе, действительно, голову не ампутировал, с этого алкаша станется, потому что он спьяну уже не понимает разницы между скальпелем и ножовкой. Потом у людей, слава Богу, две руки, это все же не голова...

- Я теперь из-за этого Стрункина так озлился, - с чувством продолжал Яша, - что тоже желаю пойти в бандиты.

Ваня Сорокин его спросил:

- Да как же ты без руки собираешься воровать? Или тебе надо придумать какой-нибудь сенсорный протез на полупроводниках, или это будет отдельный случай в истории воровства.

- Ничего, - сказал Робинзон Папава, - адмирал Нельсон тоже был однорукий, а разгромил первоклассный французский флот. И писатель Сервантес де Сааведра был однорукий, а написал такую великую книгу, как "Дон Кихот". Короче, парень, мы тебя берем, будешь воровать на общих основаниях, хоть ты, по всей видимости, и еврей.

- Чтобы еврей да воровал, - засомневался Маленький, - это, я извиняюсь, то же самое, что непьющий русский: восьмое чудо света.

Яша сказал:

- Нужда заставит калачи есть. Только я предвижу серьезные технические затруднения. Поддельные документы потребуются - это раз, оружие нужно это два, а в-третьих, необходимо найти "малину".

- А что такое "малина"? - поинтересовался Ваня Сорокин, сделав заинтригованное лицо.

- Ну, это что-то вроде штаб-квартиры, где разрабатываются планы ограблений, делится добыча и устраиваются безобразные кутежи.

- С "малиной" дело плохо, - сообщил Робинзон Папава. - Мы ведь, парень, живем в стройгородке, где все на виду, даже трахаются люди под столом, на котором мужики в домино играют. Правда, с наступлением темноты...

Разговор на эту разбойную тему продолжался в палате еще часа полтора. В конце концов бесповоротно решили образовать банду налетчиков и с ближайшего понедельника начать воровскую жизнь, правда, при том условии, что их криминальная деятельность будет направлена исключительно против бывших партийных и советских работников, а также публики из дельцов. Детали, вообще техническую сторону дела, решено было обсудить по выписке из больницы, чтобы их воровские разговоры часом не подслушала медицинская сестра Вера, которая и без того сулит им отсидку в далеком московском узилище для борцов.