Семен Юшкевич - Король

Петя. Страшно. Очень надо долбить эти глупости. Папа, сколько тут денег? Папа, дай мне подержать их в руках.

Этель (смеется). Нет-нет…

Петя. Не слушай ее. Она нас всегда лишает удовольствий. Дай близко посмотреть эти большие пятисотрублевые бумажки.

Гросман дает.

Пятьсот рублей! Здесь таких десять. Значит, пять тысяч?| Папа, у меня тоже будет столько денег?

Гросман. Отдай! Ты можешь нечаянно разорвать – а я не люблю держать в кассе разорванные бумажки.

Этель. Конечно, будут. В сто раз больше будешь иметь. Для кого мы работаем? Все ведь вам останется. Что-то лицо у тебя усталое. Ступай, дорогой, спать. Подойди, я тебя поцелую.

Петя. Только не в губы. (Подставляет щеку.) Спокойной ночи!..

Этель. Спокойной ночи, дорогой мой.

Петя выходит.

Когда его вижу, Давид, я как будто становлюсь моложе. Люблю своего последненького.

Гросман (ворчливо). Стоит! Пусть раньше покажет, что умеет хорошо вертеть головой. Тогда можно и любить.

Этель. А мне все равно. Кажется, если бы даже он был вором, разбойником, и тогда душа не переставала бы дрожать над ним, любить его…

Входит Розенов. Вид у него измученный, усталый. Заметив Женю, сидящую за столом, останавливается изумленный. Радость овладевает им.

Розенов. Женя, Женя!..

Этель (увидев его, вскочила). Что? Опять пришел? Ступай, ступай. Никто не посылал за тобой. Ты здесь никому не нужен. Женечки ты не получишь.

Женя испуганно вскакивает.

Розенов. Теща, прошу вас. Ведь это же невозможно.

Этель. Кто просит? Ты ведь палач, а не человек. Замучил такую нежную душу, такое доброе сердце. Кто она? Дрянь какая-нибудь? Подкидыш, нищенка? А что ты сделал с нею? Довел ее до того, что она стрелялась. Лучше мне ослепнуть, чем видеть тебя. Или мы тебе денег мало дали за ней? Взял тридцать тысяч и все не насытился. Любовницы тебе нужны были, бессовестный!..

Женя (закрывает лицо руками, плачет. Подходит к кушетке и бессильно опускается на нее. Сквозь слезы). Мама, мама!..

Этель. Будь спокойна, моя дорогая дочь. Теперь тебе нечего бояться… Твоя мать тебя защищает. (Розенову.) Ну что скажешь, милый зять? Кусаешь свои губки? Кусай, кусай. Но хоть и вытянись здесь, ты ее не получишь.

Гросман (закрывает кассу). Не кричи, Этель. Все можно сделать без шума. Я бы еще сказал так. (Раздельно.) Не наше это дело. Я смотрю и не вижу, я слушаю и не слышу.

Розенов. Женечка!.. Выслушай меня.

Этель. Лучше помолчи, Давид. В делах ты старший, делай как знаешь, а здесь не вмешивайся. Как? Молчать!.. Я буду молчать, когда из-за такого палача дочь моя стрелялась? Глаза ему вырву, я буду кусаться, как кошка…

Розенов (возмущенный). Вы меня облили уже такой грязью…

Гросман. Она может. О! Она может.

Этель (сложила руки на груди). А чем тебя облить, мой милый зять? Дорогими духами? Не дождешься этого. Откушу твой нос из-за моих детей.

Женя (ломает руки). Мама, я несчастна, я несчастна…

Этель. Как она побледнела от испуга!.. (Розенову.) Всю жизнь тебе, палач, иметь такое удовольствие, какое я теперь имею. Посмотри-ка, Давид, как она побелела!.. (Жене.) У тебя кружится голова? Нет? Отчего же глаза у тебя бегают, как у безумной? (Розенову.) Смотришь, палач, на свою жертву?

Розенов (сердится,). Вы кончили, теща, или еще будете продолжать? Теща, вы себе очень много позволяете. Ведь я могу рассердиться и показать, что умею ругаться не хуже вашего. Но ради нее, ради этой бедной женщины, которая столько страдала и которую я люблю, я готов терпеть. Почему вы молчите, тесть?

Гросман (заложил пальцы за жилетку). Все это не мое дело. Ругайтесь, целуйтесь – не мое дело. Сейчас я хочу спать и думаю о том, что вы мне мешаете.

Розенов. Но, тесть…

Гросман (схватился за голову). Оставьте меня в покое, оставьте меня!..

Этель. Ты, положим, тоже хороший сумасшедший…

Розенов (со сдержанным гневом). Хорошо, отлично. Я вижу, на что Женечка тут может рассчитывать. Отлично. Хороший отец, хорошая мать. Но бог с вами!.. Если бы Женечка меня хоть чуточку уважала, она бы отослала вас, и я уверен, что эта глупая ссора закончилась бы добрым миром. Но Жене приятно, что ее мужа поносят, как последнего человека. Я запомню это. Вам же, теща, я на прощанье скажу, что вы совершаете преступление. Разводить дочь с мужем, превратить невинных детей в сирот – это грех. Прощайте!

Гросман (равнодушно). Стоит уходить!..

Этель. Пусть грех, пять грехов – лишь бы не видеть твоих разбойничьих глаз…