Борис Пильняк - Повесть непогашенной луны

- Павел Иванович, ваша статья в "Общественном враче".

Тогда:- в дверях громыхнули винтовки красноармейцев, топнули каблуки, красноармейцы умерли в неподвижности; в дверях появился высокий, как лозина, юноша с орденами Красного Знамени на груди, гибкий, как хлыст, стал во фронт перед дверью,- и быстро вошел в приемную командарм, откинул рукой волосы назад, поправил ворот гимнастерки,- сказал:

- Здравствуйте, товарищи. - Прикажете раздеваться?

Тогда:- профессора медленно сели на клеенчатые стулья за стол, положили локти на стол, размяли руки, поправили очки и пенсне, попросили сесть больного. Тот, который передал пакет, у которого глаза под прямыми пенсне вросли в глазницы, сказал волосатому:

- Павел Иванович, вы как рrimus intеr раrеs*, я полагаю, не откажетесь председательствовать.

* Первый среди равных (лат.). (Прим. Ред.)

- Прикажете раздеваться? - спросил командарм и взялся рукой за ворот.

Председатель консилиума, Павел Иванович, сделав вид, что он не слышал вопроса командарма, медленно сказал, садясь на председательское место:

- Я полагаю, мы спросим больного, когда он почувствовал приступы болезни и какие патологические признаки указали ему на то, что он болен. Потом мы осмотрим больного.

...От этого совещания профессоров остался лист бумаги, исписанный неразборчивым профессорским почерком, причем бумага была желта, без линеек, плохо оборванная.- бумага из древесного теста, которая, по справкам спецов и инженеров, должна истлеть в семь лет.

Протокол консилиума, в составе проф. такого-то, проф. такого-то, проф. такого-то (так семь раз).

Больной гр. Николай Иванович Гаврилов поступил с жалобой на боль в подложечной области, рвоту, изжогу. Заболел два года назад незаметно для себя. Лечился все время амбулаторно и ездил на курорты - не помогло. По просьбе больного был созван консилиум из вышеозначенных лиц.

Status praesens*. Общее состояние больного удовлетворительно. Легкие - N. Со стороны сердца наблюдается небольшое расширение, учащенный пульс. В слабой форме neurasteniа**. Со стороны других органов, кроме желудка, ничего патологического не наблюдается. Установлено, что у больного, по-видимому, имеется ulcus ventriculi*** и его необходимо оперировать.

Консилиум предлагает больного оперировать профессору Анатолию Кузьмину Лозовскому. Проф. Павел Иванович Кокосов дал согласие ассистировать при операции.

Город, число, семь подписей профессоров.

* Теперешнее состояние (лат.)

** Неврастения (лат.)

*** Язва желудка (лат.)

Впоследствии, уже после операции, из частных бесед было установлено, что ни один профессор, в сущности, совершенно не находил нужным делать операцию, полагая, что болезнь протекает в форме, операции не требующей,- но на консилиуме тогда об этом не говорилось; лишь один молчаливый немец сделал предположение о ненужности операции, впрочем, не настаивая на нем после возражения коллег; да рассказывали еще, что уже после консилиума, садясь в автомобиль, чтобы ехать в Дом ученых, профессор Кокосов, тот, у которого глаза заросли в волосах, сказал профессору Лозовскому: - "Ну, знаете ли, если бы такая болезнь была у моего брата, я не стал бы делать операции",- на что профессор Лозовский ответил:- "Да, конечно, но... но ведь операция безопасная"...- Автомобиль зашумел, пошел. Лозовский уселся поудобнее, поправил фалды пальто, наклонился к Кокосову, сказал шепотом, так, чтобы не слышал шофер:

- А страшная фигура, этот Гаврилов, ни эмоции, ни полутона,- "прикажете, раздеваться? - я, видите ли, считаю операцию излишней,- но, если вы, товарищи, находите ее необходимой, укажите мне время и место, куда я должен явиться для операции".- Точно и коротко.

- Да-да-да, батенька, знаете ли,- большевик, знаете ли, ничего не поделаешь,- сказал Кокосов.

Вечером в этот день, в тот час, когда в кино, в театрах, варьете, в кабаках и пивных толпились тысячи людей, когда шалые автомобили жрали уличные лужи своими фонарями, выкраивая этими фонарями на тротуарах толпы причудливых в фонарном свете людей,- когда в театрах, спутав время, пространства и страны, небывалых греков, ассиров, русских и китайских рабочих, республиканцев Америки и СССР, актеры всякими способами заставляли зрителей неистовствовать или рукоплескать,- в этот час над городом, над лужами, над домами поднялась не нужная городу луна; облака шли очень поспешно, и казалось, что луна испугана, торопится, бежит, прыгает, чтобы куда-то поспеть, куда-то не опоздать, белая луна в синих облаках и в черных провалах неба.