Андрей Платонов - Записки потомка

Теперь его хата занялась полымем от соседского плетня, и Епишка вот мчится и чует, как проваливается его душа, как стоит кровь в жилах и пляшет сухое сердце.

Хата закружилась в огне и ветре, а Епишка упал в пыль на дороге и пополз от немощи.

По всей округе было безлюдье. Полсела полыхало. А Епишка, как белый камень с чужого неба, лежал мертвым и окаянным.

Дон лился на перекатах, и Чульдик сидел в лодке середь реки и нанизывал червей на крючки. Он был там свой, питаясь из реки и думая над ней.

* * *

Обгорелый Епишка похирел дня три и стих. Чульдик вырыл ему яму в углу кладбища, где гадили и курили ребята, когда шла обедня, и закопал Епишку вместе с девочкой.

-- И дело с концом, -- подумал он и пошел себе.

Пять дней Чульдик таскал бирючков, подустов и голавлей и ни разу не помянул Епишку.

На шестой он дремал под вечер у землянки и сразу будто увидел Епишку, как он спал у ладьи и поминал Дуньку в непутевых речах.

Чульдик, как подхваченный, пошел на деревню и без жалости пришел в изгаженный угол кладбища.

Там, под бугорком, гнил Епишка, по-деревенски -- Кузьма. Чульдик присел на лопух и забыл, зачем пришел.

-- Кузьма, Кузя!.. Нешто можно так, идол ее рашшиби-то!.. Али я, али што?..

____________________

Дон бормотал на перекатах, и видна была черная дыра землянки на том берегу. На улице рвала и ухмылялась гармошка под лад девок:

Я какая ни на есть -

Ко мне, гадина, не лезь!

Я сама себе головка,

А мужик мне не обновка!

Поп

Был поп и были мужики. Вот раз приходит к попу один мужик и говорит:

-- Как бы мне, батюшка, сына, к примеру, оженить?

-- А, тебе сына женить, тебе вот сына женить!.. -- Женить, батюшка, беспременно. Вожжается с Машкой Безрукиной, ходит -- мычит!

-- Ага, тебе сына женить!

-- Яичек, пашенца, куренка я вам, батюшка, в сенях поставил.

-- Марфа, Марфия, пропади ты пропадом!

Прибежала кухарка Марфа, подол подоткнут под мышки, и видны голые лыдки.

-- Возьми, что там в сенцах этот поставил, в чулан спрячь.

Мужик стоит и думает о корове, о Машке Безрукиной и о всем постороннем веществе. Поп посопел и сказал:

-- Приди, друг, завтра.

-- Прощайте, батюшка.

-- Ступай, сынок.

Приходит мужик завтра. Положил в сенях петушка и коровьего маслица, подумал и вошел в покой.

-- Здравствуйте, батюшка!

-- Здравствуй! А ты чей, ты зачем пришел?

-- Мы здешние. Степку женить, а то с Машкой вожжается, ходит -- мычит.

-- Ага, тебе Степку женить! Так-так! Тебе Степку женить, ходит -мычит?!

-- Мычит, батюшка, говорить перестал, а во сне разговаривает.

-- Марфа, Марфия, непокорная дочь!

Прибежала гололыдая.

-- Возьми там. Глянь, цел у амбара замок? Чулан запри строже!

Мужик стоял и думал о всякой суете.

-- А ты приходи завтра. Обдумать это дело надо. В нем великая суть. Надобно спрохвала к этому делу подобраться!

-- Да то как же, дело великое! Святой, можно сказать, случай, Степка мычит! Бродит, леший сутулый. По ночам ворочается и глазами не моргает!..

-- Ну, ты ступай, ступай. Разговорился!

* * *

Приходит мужик назавтра. Положил в сенях, что надо по положению, и вошел в тихие прохладные покои батюшки.

-- Тебе што?

-- Да вот опять же...

-- Ага, тебе Степку женить, по ночам мычит. Приди завтра!

-- Да нам, батюшка, ходить-то уж дюже... И к тому же сено возить, самый дробыш остался.

-- Ага, тебе сено возить, дробыш! Тебе некогда, а батюшке есть когда! Батюшке делов нету? Тебе Степку женить, а батюшке горе? Все батюшке, все ему одному, всех вас пользуй, а он все один! А ты што влупился в меня, ты што пристал-то, ай без меня и ходу нету, ни вздохнуть, ни родиться?.. Ай так? А хочешь, я из тебя шута сделаю?

-- Батюшка, да што вы, отец родной? Я не к тому. Темный я, проклятый человек... Нам не до того. Я все об Степке.

-- Ага, ступай к отцу дьякону!

Мужик постоял, подумал, что все едино, нету на свете ничего, хотел уходить, но вспомнил о полях, о своей жуткой хате и еще постоял.

Батюшка перешел в другую комнату, присел за дверью и стал глядеть в скважину на мужика. Тот влупился глазами в пол и шептался сам с собой.

-- А, ты батюшку ругать, ты меня хулить, ты суету в себе распустил, ага, ты вон какой!..

-- Да што вы, аль я такую личность...

-- Стой! Замри! Гляди на меня, какое небо, -- черное? Не оглядывайся?

-- Да нет же. Денное небо, обнаковенный верьх... У меня спешка по хозяйству, батюшка, об лугах сумление... Душа у меня батюшка, без греха, чиста -- одно слово. Только я живу без пути и с обидой.

-- Ага, с обидой!.. Ну, скройся, исчезни с глаз, дух суеты, дух дерзости и пустого хождения!.. Марфия! Марфа!