Евгений Попов - Приторный ад

Евгений Попов

Приторный ад

Рассказ о любви

С утра, когда наши подразделения, готовясь к атаке, повели сильный огонь из всех видов оружия, гитлеровцы предприняли неожиданно контратаку. Встреченные губительным огнем наших бойцов, они два раза откатывались. А затем парторг Ансибаев повел бойцов в атаку. Со словами: "Вперед, товарищи! Смерть немцу!" - ринулся он на врага. Сраженный вражеской пулей, патриот-узбек указал слабеющей рукой путь на Запад, к победе! Бойцы бросились вперед, смели врага и ворвались в дома.

В.Сорокин, агитатор. "За любимым парторгом"

(из газеты "За нашу победу", 1943)

Когда я увидел впервые, что творится на фронте, как отрезаются пальцы с кольцами, вырывают зубы, что у каждого убитого немца кальсонишки сняты, я был потрясен. Но ведь все это началось намного раньше: лагеря, тюрьма, бараки, переселения... Первое в моей жизни потрясение, когда мою маму утопленницу вытащил сплавщик и отрезал тесаком палец с обручальным кольцом! Вот первое мое потрясение. А потом я это все увидел на фронте.

В.Астафьев, писатель. "Русский человек такая бездна"

(из "Литературной газеты", 2001)

В результате перенесенных испытаний наш персонаж, безработный Хабаров, стал всерьез и надолго задумываться о жизни, которую раньше всегда воспринимал как калейдоскоп души. Да и то - ведь время уже к пенсии шло, к тому, чтоб ездить в метро бесплатно хоть целый день, выходя хоть на каждой остановке... считать копеечки в овощном магазине, покупая одну свеколку и две морковки... современность чтоб ругать, гневаться на молодежь и новых хамов... Хабаров не хотел на пенсию. Хабаров стал всерьез и надолго задумываться о жизни.

И началось это, пожалуй, совершенно не тогда, когда его кинули энергическим броском эстонские товарищи и когда он познакомился со своей будущей женой, пятой по счету, если считать фиктивные браки. Дело было тогда еще относительно молодое, как и вся преображенная перестройкой страна. От коммунистов ему досталась в наследство небольшая геолого-изыскательская экспедиция "на стройматериалы", расположенная по прихоти империалистической политики СССР и по воле братской семьи народов, населяющих эту огромную, накрывшуюся медным тазом империю, не очень далеко от города Таллинна, который тогда еще не имел независимости и этой выделенной жирненьким второй буквы "н" в названии, а являлся всего лишь одной из пятнадцати советских столиц наряду с Алма-Атой, Киевом, Ригой, Фрунзе и другими аналогичными городами. Дело молодое и живое. По относительной своей молодости Хабаров немного злоупотреблял крепкими спиртными напитками, вступал в частые отношения с разными женщинами, вследствие чего и сдружился в сауне с эстонскими комсомольцами всех национальностей. Они вместе все приватизировали и продали, как только стало можно, а Хабарова сделали Президентом Закрытого (от чужих глаз) Акционерного Общества с неограниченной безответственностью, написал бы я, коли был бы писателем-юмористом, а так я тоже сочиняю этот "рассказ о любви", но совершенно без хохм и этой самой всякой иронии, спутницы гниения и распада. ЗАО "ХАБАРОВ" занималось тем, чем все тогда занимались, кто дожил или наоборот до наших дней, - чего-то покупали, продавали, платили бандитам деньги, чтоб никто не обижал и не обижался. Скучно все это, господа! Сначала казалось, что весело, а потом присмотрелись и оказалось - скучно, как у Екклезиаста. Однако не тогда это началось.

А когда Хабаров жил уже в Москве, но еще в коммуналке, потому что при издыхании коммунизма покупать в Москве квартиры кому попало было пока нельзя или стоило огромных денег, а наш персонаж, следует заметить, был или скуповат, или экономен, что, в сущности, одно и то же. Дорогих ресторанов, где официанты склоняются над тобой, как "комиссары в пыльных шлемах", не любил, кушал, что посытнее, вроде пельменей и колбасы, десертов, кроме арбуза и дыни, терпеть не мог, одежду носил добротную, имел даже белый пиджак, который никогда не надевал, а деньги ему эстонские комсомольцы доставляли исправно раз в месяц, как будто он был начальник Золотой Орды, а они - русские князья XIV века. Что двигало тяжелых прибалтийских ребят туда-сюда-обратно - не совсем ясно, скорей всего - инерция, иначе они не привезли бы Президенту маленький чемоданчик зеленых денег ровно за неделю до эстонской независимости и непосредственно после того, как у них сожгли гостиницу на Чудском озере, застрахованную, по сведениям Хабарова, "на сто штук".