Евгений Попов - Пуговицы от новых штанов

Вся эта дичь, на мой взгляд, все же лучше любых форм советской власти, о чем, кажется, толкует и мой венгерский коллега, отпрыск одной из самых знаменитых венгерских аристократических фамилий, если уж вспоминать о графинях и графьях, вымерших, как динозавры, во время ледникового советского периода. "Ведь в нашей истории речь идет не о том, что некая безответственная и циничная власть (коммунистов) растоптала, унизила, уничтожила бедных графов, не о "ликвидации класса" речь, а о том, что эта самая безответственная и циничная власть растаптывала, унижала и уничтожала графов - заодно с неграфами, с интеллигенцией, с рабочими и их союзниками крестьянами, то есть речь - о ликвидации целой страны".

Вся разница только во времени - их страну "ликвидировали" сорок лет, нашу - семь десятилетий, а каков результат - покажет опять же только время, которое, если не врут, лучший судия. А пока же "всю нашу жизнь пропитала как бы ее назвать? - крысиная и расчетливая полуправда", и "мы туго соображаем, как должно поступить в той или иной ситуации разумное существо, то есть тупеем и деградируем". Это Эстерхази о современной Венгрии. А вообще-то, очевидно в качестве утешения всем нам, он пишет: "Эта ялтинская Европа глупела безостановочно. На всем континенте от Лиссабона и до Стокгольма, от Бухареста до Лондона шла сплошная идиотизация".

Совершенно верно. Он прав, Петер Эстерхази! То, что выглядело лакомым из-за колючки "социалистического лагеря", где Венгрия традиционно считалась самым веселым и опрятным бараком, многим теперь кажется пресным и несъедобным, однако заново хлебать лагерные щи не захочет никто из оказавшихся на свободе, включая самых оголтелых представителей некогда коммунистического социума. Прибегая к лексике автора, не чурающегося брутальностей, лично я полагаю, что лучше быть просто мудаком, чем мудаком красным, и полагаю, что Петер Эстерхази, который осторожно покусывет западных леваков, либералов и бунтарей, не имеющих нашей "прививки от расстрела", может, хотя бы в этом случае, согласиться с гражданином накрывшейся медным тазом "империи зла".

А вообще-то - дурное дело писать публицистику на публицистику, то есть сочинять эту якобы рецензию, вместо того чтобы накатать что-нибудь умненькое, вечное или выпить вина с товарищем. Поэтому я заканчиваю тем же, с чего и начал, - цитатами, из которых все станет ясно даже тому, кто книгу Петера Эстерхази по-русски никогда не прочитает, несмотря на мои аргументированные рекомендации. Вот эти цитаты!

"Мы живем в Центральной Европе: нервы у нас расшатанные, а туалетная бумага - жесткая".

"Пока русские были здесь - в данном случае "русские" есть рожденная коллективной мечтой метафора для обозначения всего, что происходило у нас после 45-го, - все плохое, что было в нашей стране, мы сваливали на них; не без оснований. Но вот русские ушли (точнее сказать, уходят), оставляя после себя много всякой всячины, и в первую очередь нас. Их нет, мы остались одни. Хорошо, вздыхаем мы с облегчением. Но затем, оглянувшись окрест, обнаруживаем, что родина, отчий дом у нас есть, но хорошего в этом доме мало".

"Мы живем с вами в опереточных, лживых странах. И ложь эта столь тотальна и интенсивна, что граничит, можно сказать, с прекрасным. Красоту эту и описывал с болезненным наслаждением восточноевропейский гротеск. Но теперь он кончился".

"Мне приходит на ум высказывание Чеслава Милоша, который - читаю я в "Дневнике" Гомбровича - как-то сказал нечто вроде того, что разница между западным и восточным интеллектуалом в том, что, в отличие от последнего, первому как следует никогда не давали по жопе".

"Человек живет не в системе исторических координат. Поэтому я неблагодарным и, полагаю, разумным образом постепенно теряю радость от того, что еще год назад нам казалось пределом мечтаний..."

"Дорогая моя Отчизна, я снова, в который раз, вынужден объяснять тебе, в чем заключается истина. А истина заключается в том, что в последнее время ты впала в такой маразм, что ни в сказке сказать, ни пером описать, что я мог бы, естественно, отнести и к себе, да не хочется хвастать".

"Как пишут в газетах, один гражданин, бывший секретный сотрудник госбезопасности, честно и по-мужски рассказал о своем прошлом. В отличие от многих других - помалкивающих. Не говоря уж о тех, которые сами ни на кого не стучали, потому что стучали им, и которые ныне злорадствуют с пеной высокой нравственности у рта".

"Долгое время мы знали, видели, что у власти не может стоять человек. Человек - это тот, кто находится где-то сбоку, за кромкой поля, а те, кто у власти, - не люди, а подлецы, сумасшедшие или мерзкие циники.

Читать дальше