Валерий Попов - В городе Ю (Рассказы и повести)

Хватит всяких лирицких излияний! Нашла коса на камень, где камень это я.

"Ничего, - думал я в те дни, - найду себе девушку получше!"

Хлебнул я горя с этим тезисом! В мои годы, с моим выдающимся служебным положением болтаться по улицам!..

"Девушка, девушка, не скажете, который час?"

Семенишь рядом с ней, что-то такое бойко излагаешь, оживленно, она хихикает, кокетничает и вдруг случайно поймает твой взгляд - такой усталый, серьезный, даже немножко злой. Сразу заторопится:

"Извините, извините, я не могу!"

Фу!

А вечерами, надев темные очки, чтобы скрыть морщины под глазами, начесав височки, как семнадцатилетний "попе", старательно исполнял "казачок" и, как только он кончится, сразу падал в темном углу площадки, подползал под скамейку, нащупывал губами сосок кислородной подушки, спрятанной за оградой, в крапиве, открывал краник и долго тяжело, с наслаждением дышал.

Или даже сидел за праздничным столом, над тарелочкой со скользкими грибами, а думал все равно о ней.

"Так, - усмехался я, - с восьми до девяти - воспоминания о любимой".

И тут же морщился, как от ожога.

Потом сидел, покачиваясь, и, как молитву, бормотал одну и ту же, непонятную на первый взгляд фразу: "Отзовись хотя бы в форме грибов!"

Моя отрешенность сразу бросалась в глаза, успеха мне, естественно, не приносила, и спал я после таких вечеринок обычно на тоненьком коврике под дверью, как какой-нибудь кабысдох.

Переночевав так несколько раз и поглядев на себя в зеркало, я решил: "Хватит с меня этой веселой, легкомысленной жизни, уж слишком тяжело она мне дается!"

- Боже мой, - бормочу я, - какой я дурак! Мне обломилась такая прекрасная вещь, как любовь, а я ее закопал, а теперь что-то мечусь, выдумываю, ищу, когда у меня есть любовь!

Мое настроение резко улучшается, наступает совершенно лихорадочная веселость.

Неужели мы, умные люди, не можем взять из ситуации все хорошее любимые наслаждения, любимые страдания - и не брать ничего неприятного, невкусного? Нам обломилась такая прекрасная вещь, как любовь, а мы делаем из нее муку! Не надо ничего подавлять! Ребята, это же ценно!

Я прихожу на Центральный телеграф - большой мраморный зал, дрожащий голубой свет из трубок над покрытыми стеклом столами. В окошко мне дают липкий конверт, пушистую, с родинкой, бумагу. Надо все написать, объяснить - это же так просто!

Но вдруг у меня появляется нехорошая усмешка. Почему, интересно, мы так обожаем с огромным трудом звонить и писать любимым из других городов, совершенно не любя это делать в родном городе? Неужели мы все так любим преграды?

Ну, задавил в себе, а зачем? Кто-нибудь от этого выиграл?

Потом я просто сидел, измученный, отупевший, подперев кулаками лицо, растянув щеки и глаза.

Она появлялась в свой обед, и шли в ближайший садик. Не блестящий садик, конечно, но все лучше того, в котором все мы окажемся через какое-то время. В садике функционировал клуб "Здоровье", и по газонам, вытянув лица к солнцу, закрыв глаза, стояли толстые люди в одних плавках. Некоторые из членов клуба медленно плыли в пруду. Во всем садике мы - только двое одетых. Блестит вода, блестят стекла, все блестит - ничего не видно. Мы щуримся, болит кожа лба.

На асфальте, под ногами - какие-то вздувшиеся бугры, шишки, покачивающие нас.

- Вот, - как всегда, усмехаясь, как бы не о том, сикось-накось говорю я, - покойники пытаются вылезти, но асфальт не пускает, держит... О, гляди - один все же вырвался, ушел!

Она идет рядом, думая о своем.

- М-м-м? - Улыбаясь, не разжимая губ, вдруг вопросительно поворачивается она ко мне. Загорелое лицо, светлые глаза.

... И как она смеялась - тихо, прислонившись к стене, прикрыв глаза рукой. Потом поворачивается обессиленно - глаза блестят, счастливо вздыхает.

И еще - мы едем в такси, уже не помню куда, но уже почему-то грустно. Она вдруг поднимается с моего плеча.

- А вот здесь моя мама работает. Шестая объединенная поликлиника. Такая объединенная-объединенная, - тихо усмехнувшись, добавляет она. - О! вдруг грустно оживляется. - Вчера была я в парикмахерской, там одна такая счастливая дурочка: "Знаете, мой муж так меня ревнует - даже заставляет прическу делать, которая мне не идет!" Посмотрели - действительно, не идет...

- Так ты приедешь? - добиваюсь я. - Ты вообще-то ездить любишь?

Она долго не отвечает, смотрит.

- Я вообще-то тебя люблю, - вдруг быстро произносит она...

Какой дурак!..

На краю садика был ларь, где мы в обед пили рислинг. Потом все закачалось, свидания стали нервными, быстрыми. Ушла любовь, и резко упал план продуктового ларя.