Валерий Попов - В городе Ю (Рассказы и повести)

Мы оказываемся в "связке" с литовцем... "Давай! Давай!" - повторяет он. Все литовцы, как на подбор, огромные, крепкие, но и он задыхается... все же выходит вперед, удаляется... Кто-то окликает меня из такси, но там наших битком!

Вдали - поворот, за которым или стоит наш теплоход... или?

На повороте, перед тем как исчезнуть, литовец на секунду замедляется, оборачивается и машет мне рукой: "Сюда!"

Сипя, но уже сдерживая бег, отдыхиваясь, я подхожу к трапу - с него смотрят на меня эстонцы, видно, вместо экскурсии отметившие на борту какой-то свой национальный праздник. Я приближаюсь.

- Не спешит-те! - благожелательно, но слегка ехидно произносит их главный. - Т-теплоход не уходит-т - на море бу-уря!

Все еще приходя в себя, я развалился в кресле на палубе... Фу! Знали бы, что так тяжело! Подходит друг.

- Не уходим!

- Я знаю.

- Выходит - не успеем ни в Салоники, ни в Дельфы... ни в Афины толком.

- Что делать?!

- Главное - один украинец исчез!

- Как?

- Не появился вовремя, и вот уже час - ни слуху, ни духу. Такой круглолицый - в бакенбардах, в очках!

- Помню! Куда же он делся?

- Где-то отстал!

- Да-а... дружба народов!

- Тут - не только народов, вообще дружба... оказалась не на высоте. Обзвонили участки, морги... Ничего!.. Но сказали, что приезжих иногда убивают - вполне вероятно.

- Но какие ж у него деньги?!

- То-то и оно!

И на три дня нам в подарок Измир - то ли из-за шторма, то ли из-за украинца. Подходит друг.

- Сейчас... с комиссией... осматривали его чемодан Никаких намеков! Интересно - множество наглаженных носовых платков. Видно, жена собирала.

... И, может быть, приговаривала ласково: "Смотри - ежели с бабой какой!" Знала бы, что ждет... согласилась бы и на бабу!

- Ну что... пойдем?

Мы в который уже раз сходим по трапу на пирс.

Нет, оказывается, ничего еще, неплохо мы живем: стоящих рядом ливийцев под зеленым флагом вообще не выпускают на берег - закупорили на корабле, в железе, нет даже рядом трапа, и они таращатся из иллюминаторов на нас, завидуя свободе!

Да, как-то туго наша осень переходит в их лето! Холодно, ветрено. Знаменитый рынок. Колом висит знаменитая кожа, которую у нас сейчас не наденет даже умный председатель колхоза, не говоря уж о фермере. Когда мы, вяло поглазев, вытекаем из очередной лавки, яростный продавец выскакивает в гулкий каменный коридор рынка и почему-то четко и аритмично хлопает в ладоши - видно, сигналя своим: особенно не старайтесь, надвигаются мудаки. Наконец все мы стекаемся в большом маркете... или шопе? И украинцы, и латыши торгуются с продавцами по-русски... Все мы в шопе!

И наконец, так не найдя украинца и не дождавшись окончания шторма, мы покидаем Измир. Теперь, если не потонем, только-только успеем в Афины - и на самолет! Другие, впрочем, могут и задержаться - жесткое расписание лишь для нас. Зато мы сможем потом всю жизнь гордиться: единственные в мире люди, побывавшие в Афинах и не увидевшие Акрополя!

Эгейское море встречает нас свистом. Поначалу нас прикрывают еще два высоких острова. Лесбос! И Хиос (где была еще знаменитая хиосская резня). Они еще прикрывают нас. "Лесбос спасает" - простая шутка, но все, нервничая, повторяют ее.

Я укутываюсь в шезлонге, достаю тетрадку. Ведь взял же работу - обещал сам себе написать статью "Литературные шампиньоны", но здесь, посреди волн, тема эта кажется почему-то не важной. Сам ты шампиньон!

И когда уходят острова - тут-то и начинается! Рев!

Антенна на рубке изгибается, как спиннинг, словивший совершенно непомерную рыбу. Резиновый провод с лампочками, предназначенный для прощального карнавала, крутится, как скакалка!

Эге-гейское море! Прощай!

Уже темнеет. Я спускаюсь в салон. Седой и мудрый грузинский поэт походит вдруг к столу, где сидят абхазы, и что-то долго им говорит. Я замедляюсь в отдалении... Наконец один из абхазов поднимает свою лысую голову и что-то, улыбаясь, отвечает. Слава Богу! Может - плавали не зря?

Совсем уже недоуменно смотрит Хелена: "Так когда же?" - "Рано, сказано же тебе!"

... Выползла Гаага, Амстердам, потом пополз Гамбург... а где же мы? Потом пошел Ханой, Пекин!

- А где же наши вещи?

- Ваши вещи не пришли! - сухо говорит амбал за стойкой, даже не глянув на нас. Здравствуй, Родина!

- А где: же они?

- Видимо, остались в Афинах.

- Как же так?!

- "Аэрофлот"! - усмехается он, словно не имеет с этой позорной фирмой ничего общего.

- Когда же... могут появиться?

- Может быть... со следующим рейсом?

- Может быть?! - уже возвращаясь в почти забытое состояние, восклицаем мы. - Что значит - "может быть"? А когда этот следующий рейс?