Валерий Попов - В городе Ю (Рассказы и повести)

И, конечно (как это ни пытались вдолбить атеисты тех лет), Бог никогда не опускался до мелкого, утешительного обмана - мол, на циферблате покажу тебе, утешу, а в школе вдарит по тебе настоящее, московское время! Разумеется, время и было настоящим - я успевал войти, весело сопя, вытереть ноги, не спеша раздеться в гардеробе, неторопливо подняться в утренний класс, уютно усесться, разложиться - и лишь тогда ударял звонок.

Куда как приятнее было жить, ощущая поддержку! "А мне вот не было никакой поддержки, никогда не было!" - с отчаянием скажет кто-то, и скажет правду. И я мог вполне лишиться ее тогда, начав проводить, например, злобные эксперименты, издевательски пытаясь "выжать" из циферблата сначала десять минут, потом двадцать, полчаса... Ответ мог быть только однозначным и по-русски откровенным: "А иди-ка ты! Не будет тебе в жизни добра!"

Но надо же иметь совесть и чутье - не ссориться с Богом спозаранку, не тянуть из него жилы, не издеваться, ведь он же старичок. Кто издевается то же получает в ответ!

Вспоминаю те годы - ведь именно тогда уже полностью складываются твои дела с окружающей тебя бесконечностью: как сложишь сам - так и пойдет, уже тогда надо все сбалансировать и понять.

Однажды в конце уроков, уже когда за окнами темнело, за мной вдруг прислали гонца от завуча. Его все знали очень хорошо, и вызов от него, да еще экстренный, не сулил ничего доброго. Класс замер. Я медленно вышел. В коридоре я старался вспомнить свои грехи - грехи по отношению к школе, но ничего, кроме тайных, невысказанных мыслей, припомнить не мог... В кабинете меня ждала молчаливая и мрачная группа учителей. Настрой - такие вещи ощущаются и в детстве - был нехороший. Чувствовалось, что они долго и бесплодно сидели тут, в духоте, взаимно раздражая друг друга, бродили, как брага в бочке, с натугой соображая, как же все вокруг резко исправить (такие думы, все более тяжкие, сопровождают всю нашу историю), бубнили, бурлили, закипали - и вдруг возник случайный выплеск, случайно направленный в меня, и все за неимением прочего стали радостно раздувать язычок.

- Так... может, ты расскажешь все сам? - сладострастно проговорил тучный, весь в черных родинках завуч.

Все от нетерпения заскрипели стульями - наверняка этот пугливый мальчишка, не участвующий во всем понятной жизни, а постоянно погруженный в какую-то отвлеченность, знает что-то еще, кроме фактов, известных им, вдруг расколется?

- А что я сделал-то? - уныло проговорил я, с тоской понимая, что что-нибудь да найдется.

- Что ты делал сегодня до школы? - спросил завуч.

- А что я делал? Шел сюда! - с некоторым уже облегчением произнес я, достаточно четко уже понимая, что ни о каких чудесах, подобных чуду циферблата, им знать не дано, такое они давно уничтожили в себе... Так о чем же речь? Наверняка о какой-нибудь нелепости, ерунде, клевете! Я взбодрился.

- Так ты не помнишь? - произнесла классная воспитательница. Все они взглядами проницали меня, вольно или невольно подражая работникам того учреждения, которое поднималось на Литейном совсем неподалеку. Такой стиль общения был тогда в моде, а кто может устоять против моды? Это мало кому дано. Не устояли и они...

- ... Не можешь или не хочешь сказать? - подхватила "химия". И эту практику - допрос всеми по очереди - тоже они впитали из воздуха: такой был воздух тогда. Но я был спокоен. Главной тайны им не понять, даже узнав ее, они не поймут, отвергнут, не поверят... Чего ж мне бояться? Так, пустяки, какая-нибудь чушь!

Я весело посмотрел в окно, на высокий циферблат.

- Да-да! - как бы наконец уличая, цепко ловя меня на признании, вскричал завуч. - Ты правильно смотришь, правильно! Ну, расскажи, кто тебя научил этому, откуда это берешь? - ласково продолжил он.

Я понимал, что я мог порадовать их только доносом... но на кого? На Бога? Да нет, это невозможно, так на кого?!

- Я давно говорила твоим родителям, - вспылила воспитательница, - что ты парень не наш, парень чужой, оторванный от нашей жизни!.. Они не хотели понимать, подтверждений хотели - что же такого в тебе плохого... И вот пожалуйста! Курил! На виду всей школы, перед окнами всей школы нагло курил и даже не прятался в подворотню, как это делают другие мальчики, у которых все-таки есть стыд!

Они торжествующе переглянулись - разоблачили тайного шпиона, особенно приятно, что очень тайного, скрывающего свою шпионскую сущность за хорошими отметками и тихим поведением! Открытые бандиты - это все-таки наши. Да, они невыдержанны, но они всем понятны... а этот... особенно опасен... и вот пойман за диверсией! Огромный успех!