Константин Прохоров - Тайна предопределения

Основатель психоанализа З. Фрейд развил теорию, согласно которой сексуальность и переживания раннего детства оказывают столь сильное воздействие на человека, что он, по сути, бессилен что-либо изменить в своем характере или привычках. Таинственное и темное подсознание человека полностью детерминирует его поведение, не оставляя места ни свободе, ни случайности. Отсюда - не случаен, а закономерен любой сон, даже самый нелепый и бессмысленный, он может быть серьезно истолкован и объяснен с позиции психоанализа; не случайны ни единый "странный" поступок или слово, даже если это оговорка, описка, любого рода ошибка. "Известные недостатки наших психических функций... - пишет Фрейд, - и известные непреднамеренные на вид отправления оказываются, будучи подвергнуты психоаналитическому исследованию, вполне мотивированными и детерминированными скрытыми от сознания мотивами". Свободная воля, по Фрейду, иллюзорна: "...То, что осталось не связанным одной группой мотивов, получает свою мотивировку с другой стороны, из области бессознательного, и таким образом детерминация психических феноменов происходит все же без пробелов". [116, с.191,369; 117, с.288,294].

Из современных богословов и философов Карл Барт предложил, очевидно, самое оригинальное решение проблемы. Оно основывается на двух посылках: 1. Иисус Христос - избирающий Бог; 2. Иисус Христос - избранный Человек. [133, p.76]. "Двойное предопределение", по Барту, заключается в следующем: предвечный Бог в Иисусе Христе (Еф.1.4) избирает все человечество к спасению; а все осуждение и отвержение за грехи людей возлагаются на Иисуса Христа одного, как на вечного, "предсуществующего" от вечности, Человека. В этом смысл избрания и предопределения. [Там же, p.163]. Данная доктрина у Барта тесно связана с Божьим триединством. Решение Бога-Отца сочетается со свободным выбором и послушанием Бога-Сына и в единстве с Богом-Духом Святым, укрепляющим это решение. [Там же, p.101]. Барт считает, что спасение к индивидуальной личности приходит не в частном порядке, а через общество спасенных в Иисусе Христе, которое в Ветхом Завете олицетворял собой Израиль, а в Новом Завете - Церковь. [Там же, p.311-313]. Основные места Писания, на которых основывался Барт, разрабатывая свое учение об избрании и предопределении, следующие: 2 Кор. 1.18-20; Ин. 1.1-3; Еф. 1.4. Для него данная доктрина - наиважнейшая, он ставит ее во главе всех христианских догм. [Там же, p.77]. Таким образом, только один Христос у Барта оказывается предопределенным к осуждению, пожелав добровольно пострадать за все падшее человечество. Неверующие люди, духовно мертвые, в конце концов, посредством всепобеждающей благодати Божьей и благодаря тому, что их ужасную участь Христос взял на себя, становятся так же в число спасенных. [Там же, p.456, 477].

Проблема всеобщего спасения людей (apokatastasis) поднималась еще Оригеном в III веке по Р.Х., однако единодушно была отвергнута ранней Церковью как "философская" и противоречащая многим местам Священного Писания. На том же, несомненно, нужно стоять Церкви и сегодня. Отметим лишь в заключение, что в богословской системе Барта слова "предопределение" и "избрание" обрели принципиально новое наполнение и звучание.

РУССКАЯ ТРАДИЦИЯ, ФИЛОСОФИЯ

И БОГОСЛОВИЕ

У Лермонтова, в "Герое нашего времени", Печорин спрашивает Максима Максимыча, верит ли тот в предопределение. Максим Максимыч же отвечает, что в предопределение он не верит, да только у кого что на роду написано, то и будет. [60, т.2, с.589]. В "Женитьбе" Н. В. Гоголя Фекла говорит об одном женихе, надворном советнике: "Такой уж у него нрав-то странный был: что ни скажет слово, то и соврет, а такой на взгляд видный. Что ж делать, так уж ему Бог дал. Он-то и сам не рад, да уж не может, чтобы не прилгнуть. Такая уж на то воля Божия". [25, с.490].

Для языческой славянской мифологии также характерна "любовь к року", вера в неотвратимую судьбу. "Скажи мне, кудесник, любимец богов, что сбудется в жизни со мною?" - вопрошает князь Олег у волхва, поклонявшегося Перуну (А. С. Пушкин, "Песнь о вещем Олеге"). Волхв отвечает: "...Вижу твой жребий на светлом челе... примешь ты смерть от коня своего". Князь, пытаясь избежать судьбы, расстается с любимым конем. Вскоре тот погибает, предсказание кажется Олегу ошибочным. Он идет взглянуть на кости коня, из черепа которого выползает змея и жалит князя. [88, т.1, с.84,85]. Отметим, что Пушкин ничего не прибавил и не исказил древнего предания о смерти "вещего Олега". Оно в точности в таком виде и дошло до нас в "Повести временных лет" (XII в.). [36, с.11].