Алексей Писемский - Подкопы

Не дамъ я вамъ ключи!

Андашевскiй (весь красный) .

Нѣтъ, дадите!.. (вытаскиваетъ изъ подъ подушки руку Марьи Сергѣевны, въ которой она держитъ ключи, и начинаетъ отнимать ихъ у нея) .

Марья Сергѣевна (кричитъ на всю квартиру) .

Не дамъ, – пустите!

Андашевскiй (тихимъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ бѣшеннымъ голосомъ) .

Если ты мнѣ сейчасъ-же не отдашь ключей и не возвратишь записки, я убью тебя, – слышишь!

(Въ это время раздается довольно сильный звонокъ, Андашевскiй тотчасъ-же оставляетъ руку Марьи Сергѣевны, которая, въ свою очередь, убѣгаетъ въ соседнюю комнату и кричитъ оттуда) :

Я не отдамъ вамъ вашей записки!.. Я напечатаю ее!

Андашевскiй (одинъ и замѣтно сконфуженнымъ тономъ) .

Какую величайшую неосторожность сдѣлалъ тогда, что посвятилъ эту дуру въ мою тайну!.. Въ голову совершенно не пришло, что я долженъ съ ней непремѣнно буду поссориться; а между тѣмъ у себя на казенной квартирѣ не ловко было принять этихъ господъ!.. Ее непремѣнно кто нибудь тутъ учитъ и поддуваетъ, а то она по своей безтолковости и безпамятливости давно бы все забыла… (Подумавъ немного) . Дѣлать нечего, надобно ѣхать къ Ольгѣ Петровнѣ, признаться ей во всемъ и посовѣтоваться съ нею.

(Входитъ Даша) .

Андашевскiй (ей) .

Кто это звонилъ?

Даша.

Владимiръ Иванычъ Вуландъ.

Андашевскiй.

А, понимаю теперь откуда все это идетъ!.. Проводи меня чернымъ ходомъ.

Даша.

Пожалуйте-съ! (уводитъ Андашевскаго) .

Изъ дверей въ зало входитъ Владимiръ Иванычъ Вуландъ.

Владимiръ Иванычъ.

Господинъ Андашевскiй, кажется, изволилъ здѣсь быть!.. Посмотримъ, посмотримъ какая это записочка его!.. (потираетъ съ удовольствiемъ руки) .

Входитъ Марья Сергѣевна, сильно разстроенная.

Марья Сергѣевна.

Здравствуйте, Владимiръ Иванычъ!

Владимiръ Иванычъ.

Что это вы больны изволите быть и какъ будто-бы чѣмъ-то разстроены?

Марья Сергѣевна.

И больна, и разстроена!.. У меня былъ сейчасъ Алексѣй Николаичъ.

Владимiръ Иванычъ (склоняя голову) .

Былъ, значитъ; прiѣзжалъ!

Марья Сергѣевна.

Прiѣзжалъ, и то себѣ позволилъ, что я понять не могу: я спросила его, что правда-ли, что онъ женится на Ольгѣ Петровнѣ Басаевой. Онъ запирается. Тогда я, какъ Вильгельмина Ѳедоровна мнѣ совѣтовала, сказала ему, чтобы онъ на мнѣ женился… Боже мой, взбѣсился, вышелъ изъ себя и сталъ мнѣ доказывать, что онъ не можетъ на мнѣ жениться, потому что бѣденъ и что даже тѣ триста тысячъ, которыя онъ получилъ при мнѣ, не его, будто-бы, деньги, а казенныя.

Владимiръ Иванычъ (восклицаетъ въ удивленiи) .

Какъ казенныя?

Марья Сергѣевна (насмѣшливо) .

Казенныя ужъ стали.

Владимiръ Иванычъ.

Казенныя, такъ въ казну и должны были бы поступить. Какъ же онѣ у него могли очутиться.

Марья Сергѣевна.

Ну, вотъ, подите!.. Я говорю ему: «Ты самъ въ запискѣ своей ко мнѣ называлъ ихъ своими деньгами.»

Владимiръ Иванычъ.

Слышалъ я отъ жены объ этой запискѣ, и собственно за тѣмъ прiѣхалъ, чтобы взглянуть на эту записку… Позвольте мнѣ ее видѣть!

Марья Сергѣевна.

Сейчасъ, сiю секунду! (подходитъ къ шифоньеркѣ, отпираетъ ее и, вынувъ оттуда цѣлый пукъ писемъ и записочекъ, подаетъ его Владимiру Иванычу) . Она тутъ должна быть гдѣ нибудь!

Владимiръ Иванычъ (перебирая письма и просматривая ихъ) .

Вижу-съ!.. Найду! (останавливается на одной запискѣ) . Вотъ она – и записка очень важная.

Марья Сергѣевна.

Должно быть очень важная; потому что какъ только я напомнила ему объ ней, онъ сейчасъ же сталъ требовать ее себѣ; но я не дура: прямо сказала, что не дамъ ему этой записки… Тогда онъ, вообразите, силой рѣшился взять ее.

Владимiръ Иванычъ (опять въ удивленiи) .

Силой.

Марья Сергѣевна.

Да, бросился къ ключамъ отъ шифоньерки, такъ что я едва успѣла ихъ взять въ руку, тогда онъ схватилъ мою руку и началъ ломать ее.

Владимiръ Иванычъ (качая головою) .

Скажите, пожалуста!

Марья Сергѣевна.

Всю руку мнѣ изломалъ!.. Я не знаю какъ у меня достало силы не выпустить ключей!.. Ломаетъ мнѣ руку, а самъ мнѣ шепчетъ: «я тебя убью, убью, если ты не отдашь мнѣ записки!..» И я теперь въ самомъ дѣлѣ боюсь, что онъ убьетъ меня.