Михаил Прудников - Особое задание

Борис кивнул головой.

- Это, понимаете, очень нас устраивает. С завтрашнего же дня оформляйтесь на работу в парикмахерскую, что возле рынка. Там есть свободное место.

- А что я должен буду делать потом?.. - Голос Бориса дрогнул.

- Будете готовить склад продовольствия и оружие для подпольщиков. К вам придут товарищи. Они сами найдут вас. О местонахождении будущего склада вас поставят в известность, посвятят в подробности операции.

- Не знаю, справлюсь ли? - залепетал Борис.

- То есть что значит - справлюсь ли? Вы большевик и обязаны выполнять любое поручение партии. Вас никто не неволит, если боитесь, говорите прямо.

Борис молчал. Признаться в своих сомнениях перед секретарем он постыдился. А у секретаря мелькнуло смутное чувство тревоги, но документы Крюкова были в порядке, характеристика прекрасная, а проверять все времени уже не было.

Опять затрещал телефон, голос в трубке заговорил тревожно и взволнованно. Надо было немедленно выезжать в пригородное село, где формировался большой подпольный отряд.

Борис не спал после этого разговора несколько ночей, а затем успокоился.

"Кто знает, - рассуждал он, - может, немцы продержатся в городе недолго, зато после мне все это зачтется". Теперь же, стоя у забора и глядя на улицу, по которой ехали вражеские грузовики, Борис с особой остротой чувствовал полную безысходность своего положения.

5. ПАССАЖИРЫ ЧЕРНОГО "ВАНДЕРЕРА"

Хотя Лотар Штроп прибыл в Минск из Польши, а штурмбаннфюрер Курт Венцель - из Парижа, конечным пунктом их путешествия оказался один и тот же русский город, куда они оба получили назначени-е. Это обстоятельство выяснилось на вечеринке у коменданта Минска, и офицеры договорились ехать вместе в одной машине.

Венцелю предстояло занять пост начальника полиции, а Штропу - главного следователя гестапо.

Черный "вандерер" с открытым верхом мчал их по шоссе. Мимо проносились городишки и села со следами разрушений, бескрайние поля ржи стеной вставали у дороги леса.

Штроп - прямой, сухопарый, горбоносый, с худым желтоватым лицом - он страдал болезнью печени, - щурясь от солнца, с интересом разглядывал страну, в которой ему предстояло навести такой же твердый порядок, как в Польше, где Штроп показал себя с самой лучшей стороны: весьма расторопным и активным при расправах с местным населением. Там он был повышен и в звании и в должности.

Сейчас ГЦтроп вспоминал о своей работе в Польше.

- Вы'Представляете, Венцель, - говорил он. - В Варшаве мои ребята загоняли в гетто по нескольку тысяч этого сброда. Зрелище, скажу я вам, библейское. Для полного сходства с переселением в обетованную землю не хватало только пророка Моисея. Впрочем, - ухмыльнулся он уголком тонких губ, - был и Моисей, даже не один. Целый взвод Моисеев с автоматами.

Венцель рассмеялся.

- Здесь, в России, требуется как можно больше людей с вашим опытом, сказал он, желая расположить к себе заслуженного гестаповца.

- Ничего, опыт приходит с практикой.

Венцель с трудом заставлял себя поддерживать разговор. Ему смертельно хотелось спать. Вчера на вечеринке он явно выпил лишнего, и сейчас у него ломило в висках, к горлу время от времени подкатывалась тошнота. Венцель завидовал Штропу: тот сидел гладко выбритый, свежий и был в превосходном настроении.

На вечеринке не прикасался даже к сухому вину, сославшись на печень. Венцель не любил непьющих, считал их людьми скрытными и расчетливыми. Не верил он и в больную печень Штропа. "Скорее всего подражает аскетизму фюрера, да и за нами шпионит", - думал Венцель и все-таки теперь жалел, что вчера перебрал.

Не в очень-то выгодном свете предстал, наверное, перед своим сослуживцем. А ему так хотелось завоевать расположение Штропа: в Минске Венцелю говорили, что в гестапо у этого человека блестящая репутация и солидные связи.

Венцеля не очень радовало новое.назначение, хотя в Россию его и направили с повышением. То ли дело Париж! Это было золотое время. Из Франции Венцель вывез приятные воспоминания и несколько ящиков отличного вина "Дюбоне".

Венцель не принадлежал к числу тех, кто без конца философствовал о будущем Германии, о прозорливости Гитлера и о походе на Восток, хотя не меньше других был предан и фюреру, и его идеям. Курт знал твердо лишь одно: претворение этих идей в жизнь принесет ему возможность бывать в разных странах, коллекционировать дорогие вина, развлекаться с красивыми женщинами. Венцель любил музыку и в детстве даже учился играть на рояле. Правда, хороших вин в этой части России, как он слыхал, маловато, но зато женщины... Впрочем, где нет хорошеньких женщин! Он утешал себя также тем, что пополнит коллекцию пластинок русскими песнями.