Юрий Пупынин - Совещание куста

В общем, стало только хуже. "Che fingo? Che ragiono? - подумал он с грустью словами старинной арии. - Dove rapita io sono dal torrente crudel de' miei martiri? Misera Rodiono, ah tu deliri!"2

С этим итальянским всегда так. Будучи прекрасным сам по себе, он только все запутывает, когда начинаешь его применять. Каши с ним не сваришь, все время ждешь сюрприза. Вот еще поразительный пример. Уже перед отъездом в Красногорск нашему герою позвонила знакомая преподавательница фольклора:

- Родя! О вашей неразделенной любви к итальянскому на факультете ходят легенды. У меня для вас сюрприз: сюда приехала моя коллега из Италии, она занимается русскими сказками. К сожалению, стоянка ее парохода всего четыре часа. Сейчас мы собираемся в пединститут - она желает на него посмотреть. Если хотите, приезжайте! Хоть словечком перекинетесь.

Родя жил далеко от Волги, на Безымянке, поэтому пришлось добираться с пересадками целый час. Душный трамвай нарочно медлил, задолго до перекрестка начиная лениво тормозить, и, естественно, получал на светофоре красный свет. Это было подло! Но, кроме Роди, никто никуда не спешил, была вторая половина воскресенья и начало знойного августа. Последнюю часть пути Родя вовсю бежал, опасаясь упустить неслыханную возможность.

Наконец он ворвался в родное здание, полное прохлады. Итальянка уже собиралась уходить. Ей было под сорок, она была миловидна и решительна и сразу задала ему какой-то длинный вопрос. Вопроса он совершенно не понял и поздоровался:

- Бона сэра, синьора.

Она нетерпеливо кивнула и стала ждать. Он сказал несколько фраз, которые хорошо знал. Вроде того, что вопроса не понял, но приветствую вас в нашем городе. И так далее. Она пожала плечами и снова пустилась задавать вопросы, даже проговорила небольшой монолог нарочно четко. Родя все равно ничего не понимал, хотя пытался что-то лепетать в ответ. И тогда она сказала по-русски:

- Тут какая-то ошибка. Мне очень жаль. Но язык, который вы учите, не итальянский. Это, наверно, какой-нибудь другой язык. Простите, мне нужно на пароход.

И удалилась под руку с молодой фольклористкой, которая, обернувшись, пожалела Родю большими карими глазами.

Он стоял, холодея от ужаса. Так вот он какой, этот итальянский язык! Очередной сюрприз приготовил своему докучному обожателю! То, что он, может быть, и не итальянский вовсе. И как все правдоподобно! У учебника не хватает обложки, на которой было проставлено название языка, и первых страниц тоже. Подлинных текстов Данте и Петрарки наш герой тоже не видел, только еще собирался на них замахнуться. Короче говоря, он по-настоящему не дерзал! И вот получил по голове. А что если он только что говорил с прапрапрапраправнучатой племянницей самой Лауры?

Нужно было скоро уезжать в Красногорск (до него было три дня на поезде). Провести обстоятельное расследование вопроса о языке Родя не успел. Но, помучавшись, продолжал верить, что язык итальянский. А что ему оставалось?

После совещания и обеда в школьной столовой кустовое объединение учителей в полном составе пошло по дощатому тротуару к шоссейке. Валентина Матвеевна тоже шла к автобусной остановке, чтобы проводить гостей. Сегодня после долгого обсуждения ей присвоили звание учителя-методиста, дававшее прибавку к зарплате. Прибавка не очень большая, но если учесть, что у нее были два мальчика, в третьем и в девятом, и чересчур эмоциональный муж-механизатор, не всегда бывавший на высоте, в смысле впадавший в длительные запои три-четыре раза в год, то очень даже неплохо.

Доски прогибались и пружинили, но нигде не было видно проломов и дыр. Нера могла гордиться хорошей заботой о ногах собственных жителей, а также заезжего люда. Коллеги разомлели после замечательного обеда с жареной курятиной, разговорились, пошучивали. Только Татьяна Филипповна оставалась все такой же бесстра-стной, по-прежнему ощущая себя на страже российского образования.

Вскоре подошел автобус в сторону Красногорска, и все, за исключением Валентины Матвеевны и Роди, уехали. Роде нужно было в противоположную сторону. Он жил на самой дальней веточке куста, которая заканчивалась несказанной деревней Мгла.

- Спасибо, - сказала Валентина Матвеевна.

- За что? - удивился Родя. - Я действительно считаю ваш урок просто блестящим. Вы хороший учитель, Валентина Матвеевна. Это вам спасибо. А учителем-методистом они бы вас и без моего выступления сделали.

- Не в этом дело. Просто иногда работаешь, изобретаешь что-то и вдруг огорчишься: никогда ведь никто не поймет, что ты придумала. Понятно, что делаешь это в первую очередь для школьников, но им, конечно, ни к чему разгадывать, каким способом ты им что-то втолковала. А вы приехали и поняли, и мне тепло стало... Еще хотела спросить: а на каком языке вы сказали вашу странную фразу?