Сулейман Рагимов - Мехман

Луна на минуту выглядывала в просвете туч и вновь скрывалась за ними. Молодые люди шли и молчали. Зулейха ждала с нетерпением, когда спутник заговорит, но он не находил слов. Они оставили позади уже много улиц, пока, наконец, Зулейха не произнесла недовольно:

- Я должна торопиться. Мама, наверное, уже волнуется.

Мехман ничего не ответил. И снова они пошли молча.

- У нас такой узкий переулок. Темный... - добавила девушка.

- Я вас провожу. Не бойтесь... - заговорил Мехман.

- Ну, стоит ли вам беспокоиться...

- Нельзя же отпускать вас одну...

- Я не боюсь. Я просто так сказала... Большое вам спасибо, но я могу и одна пойти.

Зулейха прибавила шаг, но Мехман догнал ее и, сам не зная, как получилось, взял девушку под руку.

- Нет, я не оставлю вас одну, - сказал он.

Зулейха доверчиво прижалась к нему, и они пошли дальше попрежнему молча. Впервые в своей жизни Мехман вел девушку под руку. Казалось, ее локоть излучал электрические искры, и искры эти обжигали его. Он словно опьянел, ощущая на своей щеке ее дыхание. Он не чувствовал своих шагов, летел, а не шел. И все-таки он делал усилия, чтобы не поддаться обаянию, не изменить своему обычному суховатому тону.

- Далеко ли вы живете?

- Нет, не далеко. Но, право, я не хочу вас беспокоить.

- Уверяю вас, меня это совсем не затрудняет...

Зулейха сказала печально:

- Вам, наверно, скучно со мной...

- Скучно ли, весело ли, но не годится девушке ходить ночью одной, да еще по такому глухому переулку. Вас могут напугать.

- А вам это разве не все равно?

- Нет, не все равно. Мой долг - доставить вас живой и невредимой домой.

- Долг? И только?

- А что же еще?

Зулейха как будто не расслышала. Она посмотрела на луну, всплывшую над облаками и осветившую узкую кривую улицу, обсаженную деревьями.

- Любите ли вы природу так же сильно, как свои книги? - попыталась она изменить тему разговора.

- Да, я люблю природу. Я всю вселенную люблю...

- А разве сама природа не есть большая книга?

- Вы правы, это живая книга, умная, глубокая...

- Природа плачет, природа смеется. Посмотрите, Мехман, чего только не происходит в природе: раскрываются бесчисленные цветы, а соловьи поют им свои песни, выражая свое горе. Словом, природа живет...

- Но без книг нельзя познать природу.

- Может быть, напротив, книги нельзя познать без природы?

- О, вы, оказывается, знакомы с философией, Зулейха-ханум.

- Разве философия не для того возникла, чтобы объяснить явления природы?

Мехман посмотрел на девушку с удивлением и любопытством. Он спросил уважительно:

- Значит, вы не бросили свое образование, вы продолжаете учиться? А мне казалось...

Зулейха сконфузилась.

- Нет, врачи отсоветовали мне учиться в этом году, - робко стала она объяснять. - Находят, будто я слаба здоровьем...

Мехман слегка потряс руку Зулейхи.

- Врачи, пожалуй, немного ошибаются...

- У меня учащенный пульс. Говорят, будто тяжелые переживания отразилась на моем сердце.

- Ну что вы, Зулейха! Надо избегать пустых и лишних страданий.

Так, беседуя полунамеками, они подошли к подъезду того дома, где жила Зулейха. Девушка остановилась.

- Ваша мать тоже, наверное, беспокоится, что вас так поздно нет? спросила она.

- Моя? - улыбнулся Мехман. - Нет, о сыновьях матери так не беспокоятся. - Мехман уже осмелел и чувствовал себя с Зулейхой более уверенно. Он даже мог шутить.

И вдруг девушка огорошила его. Повернув к нему лицо, бледное от лунного света, она спросила прямо:

- Почему вы не отвечали на мои письма?

Мехман промолчал, как будто не понял.

- Не только на письма, но вы не отвечаете на мой вопрос...

- Это очень сложный вопрос, Зулейха. Очень сложный.

- Но именно этот, - Зулейха сделала ударение на слове "этот", "вопрос" надорвал мое сердце, оторвал меня от учебы... Я стала такой рассеянной... такой нервной...

- Откуда нервозность у молодой, здоровой девушки? Не верьте врачам. Вам надо себя взять в руки...

- У вас каменное сердце, Мехман.

- Каменное? Почему вы так думаете?

- По всему... по вашей жестокости... По тому, как вы оставляли безответными мои письма. Ведь я так страдала... По вашей холодной философии.

- Вовсе не холодной. Разве обман лучше? Отношения между людьми должны быть правдивыми, ясными...

- Будь они не так ясны, мне не пришлось бы страдать...

- Я не хотел вас обидеть, Зулейха. Я имел в виду...

- Вы любите только свои книги, Мехман. Больше ничего...

- Я готовлюсь для жизни, для борьбы. А в книгах я черпаю для этого необходимые знания.