Федор Раззаков: Евгений Леонов

Из других удачных фильмов Леонова того десятилетия можно назвать следующие: 1973 год - т/ф "Большая перемена", "Совсем пропащий"; 1975 "Афоня" (как и предыдущий, его снял Г. Данелия, фильм в прокате занял 1-е место, собрав 62,2 млн. зрителей); "Премия" (через год картина была удостоена Государственной премии СССР); т/ф "Старший сын"; 1977 - "Легенда о Тиле", "Женитьба", т/ф "И это все о нем"; т/ф "Карусель"; 1978 - т/ф "Дуэнья"; 1979 - т/ф "О бедном гусаре замолвите слово" (режиссер Э. Рязанов); 1980 - "За спичками", "Осенний марафон" (вновь встреча с Г. Данелия).

Что вспоминал сам Евгений Леонов об этих своих ролях?

"Режиссер фильма "Старший сын" Виталий Мельников - маленького роста, с острыми живыми глазами - очень умный и, мне кажется, влюблен в моего героя Сарафанова, как я. Мы добьемся, чтобы нас поняли все - и на съемочной площадке все-все, и в зрительном зале - "все".

Нюхин в "Карусели" М. Швейцера - одна из немногих ролей, которые мне самому интересно было смотреть... Я ведь не смотрел некоторые свои фильмы, предполагал, что их необязательно смотреть, почти точно зная, что не получилось...

Последние год-полтора у меня в кино не было настоящей работы: "За спичками", как я предполагал, - мимо; "О бедном гусаре замолвите слово" тоже полного удовлетворения не принес. Я старался хорошо сыграть, чувствовал трагикомическую ситуацию, но оказалось - уж не знаю, кто виноват, - что эта моя интонация не соединялась с другими сценами и я был в фильме сам по себе и не очень убедительным. Даже получил письмо из Ленинграда: "Доложите своему начальству: как это можно было под Новый год испортить застолье всему советскому люду, направив ружье на нашего любимого актера?! Пенсионер Иванов"...

Рязанов очень талантливый человек, и у него на съемочной площадке мы увлечены игрой. А у Данелия совсем другое: у него ты в одном измерении жизни, и он эту жизнь соединяет с тобой и растворяет тебя в ней. У Данелия ты становишься человеком, у Рязанова - образом...

Между тем в 70-е годы вновь изменилась театральная судьба нашего героя - он ушел из Театра имени Маяковского. Причем произошло это вскоре после его замечательной роли в спектакле "Дети Ванюшина". Случилось это в 1975 году при довольно неприятных обстоятельствах. Рассказывает один из виновников инцидента - режиссер А. Гончаров: "Случилось происшествие, которое сегодня воспринимается чуть ли не как норма, а тогда было настоящим ЧП. На телеэкране появилась реклама рыбы нототении, которую обаятельно подавал любимец публики Евгений Леонов. Я взорвался. Собрал труппу и произнес речь, которую по отношению к самому себе никогда бы никому не простил. Дескать, костлявая рука голода совсем задушила Евгения Павловича Леонова. Скинемся, что ли, шапку по кругу, чтобы артист не пробавлялся нототенией. Конечно, Женя этого не простил. Мы расстались, и он ушел в Театр имени Ленинского комсомола к Марку Захарову".

Первой большой совместной работой Леонова и Захарова оказался телевизионный фильм "Обыкновенное чудо" Е. Шварца, в котором наш герой сыграл Короля. Фильм вышел на экран в 1978 году. В том же году Евгению Леонову было присвоено звание народного артиста СССР. Наш герой по этому поводу вспоминал: "Мне рассказывали, что, когда обсуждали вопрос о звании, кто-то сказал: "А разве он не народный? Да что вы! Проверьте, он уже народный давно". Но в моей жизни и такое случалось: когда я был заслуженным, мы о чем-то поспорили с секретарем партбюро театра (а он был и остался моим другом), поссорились очень в его кабинете, и он сказал: "Жалею, что я тебе звание сделал". Я говорю: "Забери, если ты мне его сделал, я отказываюсь" - и начал топтать свой пиджак".

В 1976 году закончил 10 классов сын нашего героя - Андрей Леонов. Стоит отметить, что в школе он учился довольно средне. Его классная руководительница даже как-то сказала его маме: "Из вашего балбеса ничего не получится. Пусть заканчивает семь классов и идет работать водителем дальних рейсов". Был момент (Андрей тогда учился в 5-м классе), когда Леонов решил отдать сына в приют. Слово - А. Леонову: "Из неприятных впечатлений запомнилось, как папу вызвали в школу из-за моих двоек. Папа, бедный, бледнел, краснел... Мне было очень стыдно и за него, и за себя. За очередную двойку он однажды решил меня наказать. "Отведу, - говорит, - в лес. В лесной интернат". Собрал мои вещи в чемоданчик, взял за руку и повел. Спускаемся по лестнице, и у обоих ноги подкашиваются. Мягким он был. Характера хватило ровно до первого этажа. От мамы и подзатыльники случались, и в угол ставила, а он защищал".