Федор Раззаков: Тамара Макарова, Сергей Герасимов

В 1984 году у "звездной" четы случилась беда - сгорела часть их дачи. Невольным виновником этого происшествия стала домработница, которая топила печку и забыла завернуть газовый кран. Газ вспыхнул, и огонь довольно быстро уничтожил верхнюю половину дома. Когда Макарова узнала об этом по телефону, она горько рыдала.

Между тем в том же году на экраны страны вышел фильм "Лев Толстой", в котором Герасимов (он же был и режиссером картины) и Макарова сыграли главные роли - Л. Толстого и его жены Софьи Андреевны. Картина рассказывала о последних днях жизни великого русского писателя. Так получилось, что этот фильм оказался последним и в жизни Сергея Герасимова. 28 ноября 1985 года он скончался.

Кончина режиссера совпала с началом пресловутой перестройки. Встретил он ее с надеждой, как и большинство советских людей, однако вряд ли Герасимов так же восторженно принял бы ее продолжение. Утверждать так автору этих строк позволяет эпизод, о котором рассказывает другой режиссер - Алексей Герман: "Когда я снял "Мой друг Иван Лапшин" (1985), на меня кричали Сергей Герасимов и Тамара Макарова: как ты смел?! Как ты мог? Что ты сделал с нашей жизнью, с нашей юностью - не было такого! Не такая жизнь была, не такие люди! Улицы были солнечные, чистые! И разве такая была у вас квартира?! А ведь именно такая, Сергей Аполлинарьевич, говорю. Это у вас воспоминания о ней другие, а я воспроизвел именно ту квартиру, в которой мы тогда с мамой и папой жили. Именно ту - по домашним, семейным фотографиям.

Память подводит даже таких замечательных и трогательных людей. Хочется помнить, что и трава была зеленее, и небо голубее..."

В последние годы своей жизни Макарова, так же как и многие ее коллеги-кинематографисты, мало появлялась на публике. В мае 1995 года, к 90-летию Сергея Герасимова, она выпустила книгу воспоминаний "Послесловие". В июле того же года в "Московском комсомольце" появилось одно из немногих интервью с ней. В нем она рассказывала: "Сергей украшений мне не дарил. Я сама себе дарила. Он приносил цветы. Из-за границы привозил вкусные духи...

Как и всякая женщина, я часто влюблялась. Сергей меня ревновал. Я тоже его ревновала. Дома иногда выговаривала. Но чаще в душе таила ревность. Ведь ревновать можно не только к человеку, но и к обстоятельствам, к прошлому, к привычкам. Ревность - понятие обширное...

Самым романтическим впечатлением в нашей жизни была поездка на Урал, где Сергей родился. На озеро близ Челябинска. Там открывался его юношеский облик, о котором никто не догадывался: он быстро ходил по лесу, восторгался каждой невидали, посвистывал, напевал из опер или казачьи песни. Находил только ему ведомые места, где росли маслята или белые. Он сбрасывал годы и какие-то вериги, которые нес по обязанности разного рода. С ним никогда я не скучала...

Машина у нас когда-то была. Но однажды я въехала в березу, стукнула машину и сказала себе: "Но пасаран". Герасимов не водил - не мог, слишком углублялся в себя, выпускать его на дорогу было бы опасно...

Я сохранила устойчивость в быту: все стоит, висит на тех же местах, даже книжки те же перечитываются. Остались старые привычки, только, к сожалению, я одна в них участвую... Я люблю быть одна - быть собой. Мне не скучно. Кстати, не люблю вспоминать и возвращаться к прошлому. Люблю жить сегодняшним днем и как-то думать о том, что станет со мной в ближайшем будущем...

Я не могу принять жалобы: "Все плохо!" Все плохо быть не может. Солнце заходит - появляется луна. Одни цветы отцветают - другие раскрываются. Если перестанешь сопоставлять и видеть движение, тебе конец. Нужно уметь замечать ростки нового. А если каждое утро встречать стоном, а вечером не благодарить Бога за прожитый день, а только жаловаться и причитать, - это же с ума можно сдвинуться...

Я не могу сказать, что была беспощадна к своим врагам. Но людей, которые были моими недоброжелателями, я просто не замечала и не замечаю, если они до сих пор еще сохранились. Я о них никогда не помню. Это очень утомительно - разжигать в себе злость...

Все прожитое мне интересно. Если бы чудо было возможным, я вновь бы все повторила и замуж за Герасимова вышла..."

Книга воспоминаний "Послесловие" завершается "Неотправленным письмом" Тамары Макаровой своему мужу Сергею Герасимову. В нем она пишет: "Я благодарю тебя за все! И уверена, что мы непременно встретимся. Там".

20 января 1997 года Тамара Макарова скончалась.