Григорий Рейнгольд - Встреча с поэтом или Размышления математика

Уборка, начатая в конце сентября (по причине запоздалости урожая) оказалась труднее прошлогодней, погода не баловала. По контракту Паша сам должен был привозить картошку покупателю, но, занятый на уборке, не смог сделать этого. Пока выкопали, пока временно складировали в старом хранилище, не имея возможности подсушить, пока искали транспорт, картофель подмерз. Первая же машина была покупателем забракована, и он потребовал деньги назад... Настроение у Паши и его друзей, многие из которых с горя запили, было уже не то, что год назад.

Короче говоря, почти весь собранный с таким трудом урожай опять замерз и сгнил.

Увеличились в несколько раз долги... К третьему году Паша готовился особенно тщательно, избавился от некоторых запивших друзей... Но случилось непредвиденное: во время пахоты он сильно заболел, пролежал месяц в больнице, а когда вышел, сеять было уже поздно. Опять вырос долг, сгнили взятые под честное слово семена...

Для поправки финансового положения Паша попробовал заняться бизнесом, но судьба продолжала посылать ему неудачи. Все шло по старому сценарию: каждая новая операция начиналась хорошо и сулила немалый доход. Однако, когда до успеха было уже рукой подать, что-нибудь случалось, и в лучшем случае, ценой неимоверных усилий, сделку удавалось закончить по нулям, то есть вернуть свое. Такие бесприбыльные операции получили в среде коммерсантов название "русский бизнес".

Впрочем, и это удавалось далеко не всегда, сумма долгов неизменно росла.

Вот самая выдающаяся сделка, о которой Паша любит вспоминать.

Знакомые коммерсанты дали ему на реализацию машину водки. Казалось, что такой необходимый продукт скоро будет продан с большой прибылью, Паша рассчитается с большей частью долгов. Еще недавно водка продавалась лишь по талонам, и на нее был огромный спрос. Однако, именно в тот момент, водка появилась везде свободно и недорого. Продажа шла очень вяло и почти без прибыли. Тем временем многочисленные приятели, каким-то образом прознавшие об этом, повадились ходить к Паше в гости. Казалось, если одну-две бутылки поставить на стол, то сильно не убудет, да и друзей обижать неловко. Однако, когда водка наконец-то закончилась, оказалось, что она не столько продана, сколько выпита. Паше грозила расправа.

Однако, разве моряки сдаются без боя? Проявив все свои способности, Паша сумел в какой-то организации взять предоплату за будущий урожай и вернуть деньги за водку.

И пошел он по свету искать счастья...

* * *

Когда я обо всем этом вспомнил, мне стало стыдно, что я не дослушал сказку, и я сказал сыну:

- Рассказывай дальше, не буду больше перебивать!

14. И слава Богу!

Почти все лето наша семья провела в вылазках на природу. Дети получили массу впечатлений и долго еще не могли успокоиться. Однажды я услышал от сыновей:

- Наша иркутская тайга самая богатая!

- Почему? - спросил я.

- В нашей тайге так хорошо, много грибов, ягод, орехов. В ней живет много зверей и птиц...

Я попробовал втолковать им, что хотя наша тайга и богата, из этого вовсе не следует, что в других местах она хуже. Пытался привести примеры... Однако переубедить детей мне так и не удалось. У них своя логика.

И слава Богу! Пусть каждый любит свою родину. И никому не завидует.

15. Тест

Представьте себе, что вы спешите по важному делу и сильно опаздываете.

Дело может сорваться. Вы спешите к автобусной остановке и, не доходя метров пятьдесят, видите стоящий автобус. Что есть мочи вы бежите к остановке, не обращая внимания на лужи. Автобус стоит, и, кажется, вы спасены. Однако, когда вы уже добежали, перед самым носом дверь закрылась, и автобус тронулся, обдав вас грязью. Катастрофа! Вы стоите и, не обращая внимания на окружающих, ругаетесь последними словами. Следующего автобуса долго нет, и такси поймать тоже не удается. Важнейшее дело сорвано! Наконец приходит автобус, и вы едете.

Но что это? Впереди авария. Автобус, который вас не дождался, столкнулся с встречным грузовиком. Водитель погиб...

Ваша реакция?

16. У парадного подъезда

(почти по Некрасову)

Этот случай произошел в начале восьмидесятых годов. Мне, комсомольскому активисту-идеологу, надо было побывать в обкоме партии по какому-то делу.

Правда, меня туда не пустили. Милиционер, охранявший важнейший объект, не очень любезно сообщил мне номер внутреннего телефона, по которому нужно было позвонить и получить либо разрешение на пропуск, либо нужную информацию. Пока я занимал очередь к единственному телефону, который висел рядом с вахтой, отстаивал ее, чертыхался про себя, что телефон то занят, то не берут трубку, и так несколько раз, пока не выяснил все, что мне было нужно, прошло около часа. Но внимание мое привлекла сцена, о которой я хочу рассказать.