Иван Бунин - Бунин в своих дневниках

Вчера после трех пришел Кондаков,149 безнадежно говорил о будущем, не веря в прочность ни Колч[ака], ни Деникина, вспоминал жестокий отзыв Мишле150 и его пророчества о том, что должно быть в России и что вот уже осуществилось на наших глазах. Потом пришел Федоров и г-жа Розенталь,- принесла весть об эвакуации большев [иков] из Одессы. Кондаков не отрицает эвакуации, но говорит, что она делается для того, чтобы грабить город и куда-то вывозить, расхищать награбленное,- тянут, в самом деле, все, что только можно, не только ценности, мануфактуру, остатки продовольствия, но даже все имущество ограбляемых домов, вплоть до мебели,- и для того, чтобы разворовать те 50 миллионов, которые, говорят, прислали из Киева на предмет этой эвакуации. Потом прибежал Коля: у них был (неразборчиво написанное слово, поставленное в кавычки], которому [неясно] официально заявил об этой эвакуации. Пошел к ним. "Одесса окружена повстанцами. Подвойский прислал телеграмму об эвакуации Одессы в 72 ч., перехвачено радио Саблина - сообщает Деник[ину], что взял Очаков, совершил десант в Коблеве и просит позволения занять Одессу". [...] Как было не верить? Но вот опять день, каких было много, вышли газеты, долбящие все то же, и ни звуком не намекающие на эту передачу... [...]

Вчера говорили о новых многочисл [енных] арестах и расстрелах. Нынче похороны "доблестных борцов" с немцами [...]

4 ч. дня в городе. Читал приказы. Уныние снова. О проклятая жизнь!

24. VII/6. VIII.

[...] Ночи прекрасные, почти половина луны. В одиннадцатом часу смотрел в открытое окно из окна Веры. Луна уже низко, за домами, ее не видно, сумрак, мертвая тишина, ни единого огня, ни души, только собака грызет кость,- откуда она могла взять теперь кость? [...] Совершенно мертвый город! На ночь опять читал "Обрыв". Как длинно, как умно нередко! А все-таки это головой сделано. Скучно читать. [...] Сколько томов культивировалось в подражание этому Марку! Даже и Горький из него.

Нынче опять такой прекрасный день, жаркий на солнце, с прохладным ветерком в тени. Были с Верой в Театральном кружке.

[...] Комендант печатает в газете свое вчерашнее объявление - о лживости слухов, что они уходят: "Эвакуация, правда, есть, но это мы вывозим из Одессы излишние запасы продовольствия" и еще чего-то. Бог мой, это в Одессе-то "излишние запасы"! [...] На базаре говорят, что мужики так ненавидят большевиков, что свиньям льют молоко, бросают кабачки, а в Одессу не хотят везти.

Слух: Бэла Кун151 расстрелян, прочие комиссары, пытавшиеся бежать из Венгрии, арестованы. [...]

25. VII./7. VIII.

Во всех газетах все то же, что вчера. [...] Возвращаясь, чувствовал головокружение и так тянуло из пустого желудка,- от голода. В магазин заходил - хоть шаром покати! "Нечего есть!" - Это я все-таки в первый раз в жизни чувствую. Весь город голоден. А все обычно, солнце светит, люди идут. Прошел на базар - сколько торгующих вещами. На камнях, на соре, навозе - кучка овощей, картошек - 23 р [убля] ф [унт]. Скрежетал зубами. "Революционеры, республиканцы, чтоб вам адово дно пробить, дикари проклятые!"

"Распаковываются",-говорит один. Да, м [ожет] б [ыть], сами ничего не знают и трусят омерзительно. Другие твердят - "все равно уйдут, положение их отчаянное, про победы все врут, путь до Вознесенска вовсе не свободен" и т. д.

[...]

Вечером. Опять! "Раковский привез нынче в 6 ч. вечера требование сколь можно скорее оставить Одессу". [...]

Какая зверская дичь! "Невмешательство"! Такая огромная и богатейшая страна в руках дерущихся дикарей - и никто не смирит это животное!

Какая гнусность! Все горит, хлопает дерев [янными] сандалиями, залито водой - все с утра до вечера таскают воду, с утра до вечера только и разговору, как бы промыслить, что сожрать. Наука, искусство, техника, всякая мало-мальски человеческая трудовая, что-либо творящая жизнь - все прихлопнуто, все издохло. Да, даром это не пройдет! [...]

Грабеж продолжается - гомерический. Ломбард - один ломбард - ограблен в Одессе на 38 милл. ценностями, т. е. по-теперешнему чуть не на 1/2 миллиарда!

26.VII./8. VIII.

Слышал вчера, что будут статьи, подготовл [яющие] публику к падению Венгрии. И точно, нынче [...]

Ужас подумать, что мы вот уже почти 4 месяца ровно ничего не знаем об европейских делах - и в какое время!- благодаря этому готтентотскому пленению!

Вечером. Деникин взял, по слухам, Корестовку, приближается к Знаменке, взял Черкассы, Пирятин, Лубны, Хотов, Лохвацу, весь путь от Ромодан до Ромен. Народ говорит, что немцы отбили Люстдорф. [...] У власти хватило ума отправлять по деревням труппы актеров - в какой [вероятно, "какой-то".-М. Г.] деревне, говорят, такая труппа вся перебита мужиками, из 30 музыкантов евреев, говорят, вернулось только 4.