— Так. Я к вам, милая Харита, с просьбой устроить фейерверк; заказ для вашего отца. Хотите, поговорим?
— Очень кстати, — засмеялась Харита, — сидим без денег.
— Меня зовут Бонифация Дорлент, у нас через две недели будет семейный праздник, — объяснила женщина, подходя с Харитой к столу, где они сели, и Харита, взяв с книжной полки лист бумаги, приготовилась записывать.
— Двойной день рождения, — объявила Бонифация, указывая на вошедшего мужчину. — Мой и моего жениха, Юста, Юстина Флетча. Желательно щит с вензелями и разные веселые штуки.
Малодушно оставаясь сидеть, Сульт слышал весь разговор. Если говорила Бонифация, начисляя количество ракет, колес и фугасов, Харита водила карандашом, рисуя по прихоти листья и размышляя; сама делая замечания, она смотрела на Бонифацию, живо повертываясь к собеседнице. «Еще можно такую ракету, — говорила Харита, — из нее высыплются звездочки и потекут, как по бархату, золотые капли. Фугасы я вам советую с огненными гроздьями, рождающие другие гроздья. Колесо есть такое — сначала вертится в одну сторону, а потом в другую».
— Жаль, что я не знал, чем занимается ваш отец, — сказал Сульт, — я тоже заказал бы фейерверк.
Харита рассеянно обернулась: «Ну вот, теперь вы знаете».
— Да, кстати, моя сестра любит фейерверки, и я потом буду с вами говорить.
— Хорошо. Погодите, — спуталась Харита, поправляя цифры. — Итак, мы с вами условились, Бонифация. Это все?
— Все. А затем скажите, сколько это будет стоить.
— Я не знаю; отец сообщит вам.
— Приезжайте к нам, на д'Авалес, с отцом 26-го, — обсуждая свой заказ, Бонифация решила пригласить Хариту с ее отцом в день праздника для того, чтобы Ферроль особенно хорошо сделал работу и, быть может, прибавил бы что-нибудь в виде подарка к условленному списку изделий.
Хариту не пришлось долго упрашивать: девушка еще не была на острове, и ее привлекла мысль провести вечер на празднике зажиточных рыбаков.
— Но я не могу обещать вам за отца, — прибавила она, давая свое согласие, — тем более, что должен же кто-нибудь здесь остаться.
— Если хотите, — заявил Юстин Флетч, — мы пришлем вам двух рыбаков, которые здесь посторожат и переночуют.
— Вы видите, как Юст предупредителен, когда нужно, — стесненно заметила Бонифация, не совсем довольная вмешательством жениха. — Тогда вашему отцу нет причин оставаться дома. А мы пришлем за вами большую хорошую лодку, так что вы будете ехать спокойно и в безопасности.
— Благодарю вас, — с удовольствием сказала Харита, — я к вам приеду.
Бонифация почувствовала к Харите своеобразное женское недоверие, а Харите понравилась Бонифация, она даже расположилась к ней и встала ее проводить; та уже начала собираться, но, замедлив, спросила молодую хозяйку:
— Правда ли, дорогая Харита, что у вас взращены какие-то особенные, чудно-прекрасные цветы, которые вы никогда и никому не показываете?
Девушка обаятельно покраснела, и Сульт заметил ее смущение: лгать и притворяться она не могла, а отвечать подробно ей не хотелось. Ее взгляд замкнулся, утратив веселое выражение, и, беспомощно разведя руками, Харита нерешительно произнесла: «Не знаю, что вам на это сказать. У меня, правда, есть немного цветов, которые — это тоже правда — я никому не показываю, но никак я не думала, что о них станет известно».
— Как же! Говорят — ну хоть, например, у фермера Коллотина, где мы были прежде, чем зайти к вам, — цветы у вас больше Юстовой шляпы и такие красивые, что не наглядишься.
Сульт искренне пожалел девушку — так, видимо, неприятен ей был этот разговор, но любопытство его возросло.
— Ну, может быть, когда вам наскучит одной любоваться этими цветами, вы их нам покажете, — захохотал Юстин Флетч.
— О, нет! — живо возразила Харита, уже тихо смеясь. — Нельзя. Никто не увидит их.
— Ради шести стаканов воды! — воскликнул плененный очевидностью тайны Сульт.
— Почему?
— Я могла бы вам не ответить, — мягко обратилась к нему Харита, — тем более, что никто не вправе допытываться у меня такого ответа, но так и быть, скажу. Чтобы понять, почему не показываю эти цветы, надо их видеть. Поэтому-то их и нельзя никому видеть.
— Замысловато сказано! — проревел Юст, в то время как Бонифация пристально и тяжело рассматривала Хариту и, обескураженная оборотом разговора, слегка надулась.
— Боитесь, что их кто-нибудь стянет? Ну, так приезжайте в д'Авалес, я вам покажу такие тюльпаны, каких, верно, нет и в ваших оранжереях. Мы чиниться не будем! Идите! Смотрите! Хватит на все глаза, даже еще останется!
Читать дальше