Константин Романов - Царь иудейский

Да, это Он идет; я узнаю

Слова псалма царя Давида в пеньи

Двенадцати Его учеников.

Прокула (невольникам).

Спешите же, рабы! - О, если б только

Еще хоть раз мне на Него взглянуть!

(Прокулу и Иоанну уносят. Сцена некоторое время пуста.)

Явление двенадцатое

(Налево входит Вартимей. Пение из города громче.)

Вартимей

О, наконец! Тебя я вновь увижу!

Пускай с небес на землю пала ночь,

И мрак ее мне взоры застилает,

Но Ты, Равви, - незаходящий свет!

Слепым я был, но не глазами только:

Была слепа издавна и душа.

[Она во тьме томилась и страдала,

Я позабыл и правду, и добро,

И только смутное воспоминанье

О непорочной детской чистоте,

Как о давно вдали померкшем свете,

Бессильно теплилось на дне души.]

И вот, свершил Ты надо мною чудо,

И за тобою следом я пошел.

Я услыхал Твое святое слово

И ужаснулся мрака своего.

Приди, приди ж, Мессия, Сын Давидов!

Ты, мне глаза телесные раскрывший,

Раскрой теперь духовные мне очи

И душу просвети, о, Раввуни!

(Преклоняет колени, простирая руки к еще невидимому

Иисусу.)

(Песнь слышится уже громко за самым узким проходом в

глубине и продолжается еще по падении занавеса.)

Занавес медленно опускается.

Кореиз 5 июня 1911

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

У Пилата. Перистиль дворца Ирода Великого. Две стены, сходящиеся под прямым углом в глубине сцены. В правой стене две двери: первая, ближайшая к зрителю, на судейский помост (лифостротон или гаввафу), заперта до явления двадцатого; вторая дверь во внутренние покои Пилата. В левой стене, по середине, закрытая занавеской третья дверь, ведущая к выходу из дворца. Между дверьми в правой стене ниша с мраморной статуей. Отступя от стен и параллельно им идет колоннада из нескольких колонн, на которых утверждено перекрытие, образующее навес над проходом между стенами и колоннами; пол этого прохода выше уровня сцены на четыре мраморные ступени, ведущие к каждой из трех дверей. Проход слева ведет к Прокуле, а справа в другие покои. По середине мраморного мозаичного пола фонтан. Отверстие в потолке затянуто легкой тканью, сквозь которую сверху проходит свет Богатая обстановка: ложе, столы, кресла, скамьи, мраморы, бронза, вазы с цветами,

курильницы, светильники, ковры, дорогие ткани. Предрассветный сумрак.

Явление первое (Лия, одна, сидит на мраморной скамье и вытирает серебряный кувшин. Вбегает

Александр, сильно встревоженный.)

Александр

О, ясный свет моих очей! О, Лия!

Лия (пугливо озираясь).

Потише, Александр! Остерегайся!

Александр

Нет никого! О, Лия дорогая!

Всю ночь я глаз не мог сомкнуть в волненьи...

Я и теперь еще дрожу за нашу

Любовь... Недоброе грозит ей что-то!

Лия

Мой Александр! О, как страшат меня

Твои слова! В чем дело? Что случилось?

Александр

Вчера, лишь я успел тебе признаться,

И в роще Гефсиманской голоса

Так напугали нас, ты обещала

Свиданье мне в другом пустынном месте.

Туда, я видел, поспешила ты.

Я за тобой поодаль шел, чтоб вместе

Не подглядели нас. И, вдруг, толпа

Мне преградила путь. То были слуги

Первосвященника. И их узнал

При свете факелов. Не видно было,

Кого вели они; но рассмотрел

Я римских воинов. На меди шлемов

И лат играли месяца лучи

И пламень светочей. Шли эти люди,

Кто с кольями, а кто с мечами... Лия,

Зачем ты не сдержала обещанья

Мне подарить хоть несколько мгновений

В глуши. Иосафатовой долины?

Зачем у моста чрез поток Кедронский,

Под старым кипарисам у гробницы

Меня не дождалась ты?

Лия

Там ждала я,

Но шум толпы послышался за мной:

Я испугалась и бежать пустилась.

Зачем нам помешали! Ах, зачем

Ты не нагнал меня, мой Александр!

Александр

Потише, Лия! В доме спят. Потише!

Лия

Не позабуду я вчерашней ночи!

И лунный свет, и тень маслин ветвистых,

Журчанье струй и жданное так долго

Твое, мой милый, первое признанье,

Все это сном мне кажется теперь!

(Из третьей двери, не замечаемая ими, показывается Иоанна.)

Но счастье, как всегда, не полно: если б

Мы в нем могли Учителю открыться!

О, дорогой Учитель! Он так добр,

И милостив, и кроток, и приветлив!

О, если бы за нас Он помолился

И брачный наш союз благословил!

Александр

Но, Лия милая, ты позабыла,

Что для рабов не существует брака.

В неволе ты одна моя отрада!

Вплоть до вчерашней ночи мы с тобой

Почти не говорили. Только взором