Николай Рубан - Бирюлевские чудеса

Возможно, некоторые учителя после таких слов Киля наговорили бы очень много разных неприятных слов. Что-нибудь вроде: "Ну конечно, сейчас вы все послушные и кроткие. Сидите с виноватым видом и надеетесь выпросить таким образом прощение. А о чем вы думали вчера? А в следующий раз тоже так будет? Нет, мои дорогие, я думаю, мне есть, о чем поговорить на родительском собрании".

Но Евгения Петровна не так уж и давно была сама школьницей и еще не забыла, о чем думают ученики, слыша такие слова от учителя. И еще она понимала, как трудно бывает мальчишке сказать такое. Почти наверняка кто-то подумает, что он подлизывается, кто-то решит, что он красуется. И чтобы все-таки сказать это, мужества требуется больше, чем для того, чтобы надерзить.

Есть такие события, которые рано или поздно случаются, и о которых потом человек помнит очень долго. У школьников - первая двойка, у десантника - первый прыжок с парашютом. Для учителя - это день, когда весь класс не выучит урок. И разные люди ведут себя по-разному. Кто-то прячет дневник от родителей и врет, что потерял его, кто-то украдкой раскрывает запасной парашют в самолете, чтобы отстранили от прыжка, ну, а кто-то начинает кричать на учеников, щедро ставить двойки и вызывать родителей. Потом вспоминать об этом ужасно стыдно, но ничего переделать нельзя. А значит, надо просто всегда вести себя достойно - будь ты школьник, солдат или учитель.

- Садись, Киль, - грустно сказала Евгения Петровна. - Не волнуйся, никого наказывать я не буду, по-моему, вы сами себя наказали. Да-да, наказали. Я ведь тоже готовилась к этому эксперименту и нашла средство, чтобы все были рядом, и никто бы нас не увидел. Правда, в отличие от вас, к урокам я подготовилась тоже. А теперь эксперимент придется отложить до тех пор, пока вы не ответите мне домашнее задание.

- Ура! - тихонько воскликнули все.

- И не надо ликовать, мои ненаглядные, - Евгения Петровна говорила без улыбки. - Запомните, что даже самое интересное дело не может отменить массу других обязанностей, даже довольно скучных. Знаете, сколько великих открытий было бы сделано гораздо раньше, если бы люди всегда были дисциплинированными, и обращали внимание даже на мелочи? Экспедиции не могли дойти до полюса, потому что кто-то не догадался взять банку с витаминами, и люди заболевали цингой. У великих ученых срывались важнейшие эксперименты, потому что лаборанты по рассеянности путали этикетки на реактивах. Знаете, как об этом говорится в стихах:

- Не было гвоздя

Подкова пропала.

Не было подковы

Лошадь захромала.

Лошадь захромала

Командир убит.

Конница разбита,

Армия бежит.

Враг вступает в город,

Пленных не щадя,

Оттого, что в кузнице

Не было гвоздя.

-Вот так, ребята, - закончила Евгения Петровна. - Никогда больше не поступайте так, ладно?

- Ла-а-дно, - виновато послышалось в ответ.

- А теперь учите, сколько успеете, до конца уроков. Что с вами делать...

- Евгения Петровна, - в голосе Герки проскользнуло легонькое нахальство, - а эксперимент? Может, попробуем, а?

- Насчет эксперимента я, кажется, сказала ясно - после того, как будет готово задание, - голос учительницы похолодел, как у Снежной королевы.

Класс дружно вздохнул. Но вздох этот был уже совсем не тяжкий. Подумаешь - стихи учить. Главное - эксперимент не сорвался насовсем. И перед Евгенией Петровной уже не так стыдно...

Когда настроение хорошее, то все получается легко. Урок еще не успел закончиться, а Джимми уже тянул руку, просясь отвечать.

- Не торопись, Джимми, - сказала Евгения Петровна, - повтори еще раз.

- Нет, я правда готов! Разрешите отвечать!

- Ну, раз так уверен... Слушаю тебя.

Джимми рассказывал просто здорово! Ни разу не запнулся и даже английский акцент его куда-то подевался. Евгения Петровна даже тайно залюбовалась им - смуглый, курчавый, пухлогубый, вдохновенный Джимми был вылитый Пушкин в детстве. И остальные ребята словно зарядились его веселой энергией. Растроганная Евгения Петровна развела руками:

- Ну что мне с вами делать, разбойники? Наверное, почаще ругать вас надо, как вы считаете?

- Не-е-е! - весело раздалось в ответ. - Мы больше не будем!

Для проведения эксперимента ребята вышли на стадион, или "полигон", как его называл Герка. Джимми с Килем несли вдвоем пластиковую канистру с "дождливым зельем". Евгения Петровна собрала ребят в центре стадиона и велела присесть на корточки. Все послушно присели и с любопытством смотрели на нее - что дальше? Учительница достала из сумочки маленький тюбик и выдавила на ладонь коротенькую колбаску желтого крема. Потом быстро растерла крем между ладонями и выставила ладони перед собой. И от ее ладоней вдруг вытянулся бледно-голубой, почти невидимый луч, словно от прожектора. Только в отличие от прожекторного этот луч не освещал предметов, а куда-то пропадал, дойдя до границ стадиона. И там, где проходило тонкое лезвие луча, начинал еле заметно дрожать и струиться воздух - словно над жарким костром. Евгения Петровна начала медленно поворачиваться, очерчивая лучом невидимый круг, и что-то нараспев приговаривая по-английски.