Николай Рубан - Бирюлевские чудеса

- А я не предупреждала?! - возмутилась Светка, - Говорила же, чтоб осторожней!

- Говорила! - хором подтвердили все.

- Ладно, давай шалабан, - покорно склонил Вован свою лобастую голову, подстриженную "ежиком", и зажмурился.

"Щас влепит пиявку", - напряженно ждал он, - "вон, дылда какая..."

- Да ладно уж, - вдруг легко остыла Светка, - на первый раз прощается. Э, да ты лапы ободрал, кажется? Ну-ка, покажи.

Вован поднял к свету свои пухлые ладони, похожие на оладьи, смазанные вишневым сиропом.

- Ну, точно. Пошли, промыть надо. Гер, где тут кран?

- Айда, покажу, - отозвался Герка и пошел за угол школы, явно гордясь тем, что он ветеран, и уже все здесь знает.

Все пошли за ним, мыть несчастные Вовановы ладони. А когда вернулись, по школьному двору катались на роликах еще две первоклассницы.

Несмотря на то, что обе они лихо жужжали роликами, стремительно, словно ласточки, летая по асфальту, и даже держались за руки, были они совсем непохожие. Одна из них была - ну просто кукла (Герка даже раскрыл все три пасти) - с огромными голубыми глазами, пышными золотистыми кудряшками, маленьким носиком и с такой улыбкой, что было даже как-то непонятно, что может она делать в обыкновенном школьном дворе? Одета эта необыкновенная девочка была в черную майку с надписями на груди: "Я - дура" и на спине: "И ты - тоже" и узкие черные брючки. На шее у нее болталась стальная цепочка с "пацификом", на поясе пристроился маленький плэер, а на запястьях и в золотистых прядках волос разместилась куча блестящих бисерных штучек - так называемых "фенек". На черном кожаном рюкзачке за спиной девочки мотал во все стороны костями маленький пластмассовый скелетик, прицепленный за череп.

Вторая же девочка была ее полной противоположностью. Скажем так: красавицей, как первая, она не была. Она была худенькая, носатенькая, какая-то вся такая, словно состоящая из сплошных острых углов. А узкие глаза словно стреляли во все стороны зелеными искрами. Волосы у нее были словно болотная осока: серебристо-зеленые, легко струящиеся под ночным ветерком. И одета она была совсем не так, как ее подружка - в простое коричневое платьице с белоснежным фартуком. На тонких ножках, обутых в могучие роликовые ботинки, ослепительно сияли белые гольфы, а в серебристо-зеленых волосах трепыхались такие же искристо-белые банты. И за спиной у нее был не рюкзак со скелетом, а обычный ранец с нарисованным зайцем.

Наконец, подружки заметили ребят и, одновременно развернувшись, лихо подкатили к ним. Светленькая не сумела вовремя остановиться, и влетела в широко расставленные Геркины лапы (Герка вдруг глуповато заулыбался всеми тремя пастями).

- Уау! - воскликнула она, когда Герка аккуратно поставил ее вертикально. - Не опоздали мы?

- Да не... - смущенно пробормотал Герка. - В самый раз...

- Это клево, - успокоилась она и принялась расстегивать свои роликовые ботинки, - Ксюха, это мы из-за тебя затормозили! Чего ты со своим фартуком столько возилась? Так наглаживать - у меня бы точно крыша поехала!

- Да ладно тебе, Фень, - отозвалась вторая, укладывая ролики в пластиковый пакет, - что же мне - растрепой надо было приходить?

Ребята переглянулись - кажется, компания собирается нескучная...

Феня и Ксюша

Они были давними подружками, так как жили по соседству, в Бирюлевском дендропарке. Ксюша была маленькой кикиморой, а Феня - лесной феей.

Строго говоря, они еще не были ни кикиморой, ни феей. Потому что для того, чтобы стать ими, надо было долго учиться, сдать сложные экзамены и получить диплом. А еще надо было постоянно выполнять разные специальные задания. Этими вот заданиями они бы, кстати, с удовольствием поменялись. Так получилось, что их характеры на удивление не совпадали с их будущими профессиями. Ксюша, как дочка кикиморы, должна была по ночам пугать прохожих, строить им разные пакости, а ей это ну ни капельки не нравилось! И все вредности, которым пыталась обучить ее мама, - заслуженная кикимора Москвы - Ксюша делала совсем не так, как полагается.

Вот, например, что случилoсь вo время выпoлнения первoй кикиморскoй контрольнoй работы. По заданию она должна была напугать поздних прохожих внезапно вспыхивающими болотными огнями и криками ночных птиц. Ксюша умудрилась нaкурoлecить так, что ее мама прoстo схватилась за голову. Во-первых, она разучила с лягушками и сверчками несколько колыбельных песен, причем сверчки пели на два голоса, а лягушки - на три. Тем лягушкам, у которых не было ни слуха, ни голоса, Ксюша поручила зажигать и гасить по ее сигналам болотные огни. А птицам - филинам и козодоям - Ксюша поручила ухать и кричать только в нужное время, чтобы не нарушать мелодию. Две ночи Ксюша тайком репетировала со своими лесными друзьями свое контрольное задание. На третий вечер она сказала маме, что задание готово, и гордая мама созвала всех своих подруг-кикимор, и даже главную Бирюлевскую кикимору Татьяну Подколодную, чтобы похвастаться успехами дочери. Увы, получилось совсем не так, как ожидала мама.