Михаил Садовский - Фитиль для керосинки

-- А, Венька! Куда идешь? -- Венька стоял прямо над ним и молчал. -- Давай! Садись! Налью... -- Он полез за отворот пиджака и достал четвертинку, потом начал шарить другой рукой по траве у штакетника и, наконец, нашел стакан. -Садись! Ты хоть и еврей, а хороший парень... -- Он уже прицелился горлышком, чтобы наполнить стакан. Венька молча повернулся и пошел.

-- Что он тебе сказал? -- Тут же окликнула его Лизка и спустилась со ступенек своего крыльца-кабины.

-- Ничего!

-- А что у тебя с лицом тогда?

-- Что с лицом? -- Не понял Венька.

-- Я не знаю... может, ты проглотил лягушку?

-- Это ты проглотишь -- он тебе то же самое скажет, когда...

-- Не скажет, -- перебила его Лизка... и тут они оба увидели Блюму. Она медленно пересекала двор и сама себе что-то говорила. Они молча смотрели ей вслед. -- Совсем чокнулась, как Мельник уехал. Хотела удавиться... Ты что не знаешь?

-- Нет! -- Искренне удивился Венька, -- А при чем тут Мельник.

-- Ты что? Он ничего не знает! -- Венька явно услышал в голосе Лизки Малкины базарные крикливые нотки, так она выговаривала при всех Исеру. -- Ты знаешь, что Мельник к ней ходил?

-- Ну...

-- Ну! А зачем он к ней ходил? Что, рыбу фаршировать? У него же вся семья в гетто погибла... а у нее муж сидит, и она отказалась развестись с ним... когда ей органы предложили отказаться от него... они... они нашли друг друга... ты знаешь сколько ей лет? Это она выглядит старухой, а ей тридцать пять...

-- Тридцать пять? А Мельник -- то старик!

-- Старик! Если он седой, так это не старик! А отчего он седой? Его спасли, а их нет... их расстреляли... и он пошел обратно... в гетто, потому что не хотел жить... но его поймали... ой, это целая история... в общем свои его поймали на передовой и опять спасли... а он просил, чтоб его зачислили в часть, так его не взяли, потому что он видит, как курица... и вот он седой...

-- Я знаю! -- Соврал Венька -- он ничего этого не знал, и теперь задним числом вдруг в его памяти возникали отдельные слова и фразы, которые тогда, давно, ничего не значили, а теперь подтверждали ему, что Лизка говорит правду. -Какой же я дурак! -- Думал он, -- или равнодушный какой --то...

-- Он ее звал с собой. Он же с сестрой и племянником уезжал... а она не могла...

-- Почему? -- Спросил Венька.

-- Ты что, нарочно? -- Закипятилась Лизка. -- Я ж говорю, что она развестись с мужем отказалась...

-- А! -- Наконец догадался Венька.

-- Вот, теперь Мельник уехал, а она совсем... -- И Лизка покрутила пальцем у виска. -- А знаешь, -- она приблизила свое лицо к Венькиному, -- он не хотел ехать. Она ему пообещала, что обязательно приедет к нему... туда... знаешь, у кого, как у ее мужа "без права переписки" -- никто еще не вернулся... -- Она помедлила и добавила, -- говорят...

-- Откуда ты все знаешь? -- удивился Венька

-- Знаю. -- Твердо сказала Лизка. -- И как ты со своей... этой... целовался... научился уже...

-- Тебе-то что! -- Обиделся Венька и смутился.

-- Ничего. Ты не знаешь, почему это так всегда в жизни получается, что кому-то это не нужно, а у него есть, а кому очень хочется -- тому никак не дается?

-- Ты это о чем? -- Прикинулся Венька. Он подумал, что Лизка опять про поцелуи.

-- Вот -- они уехали, а торговки и шофера там не нужны.

-- Да? -- Опять удивился Венька.

-- Дурак ты! А нарешер нефеш!83 -- С сердцем добавила она.

-- Да?

-- Да, да... если научился, так покажи...

-- Ничего я не учился, -- смутился Венька, -- я просто провожал ее...

-- Глупенький, я знаю... иди, что шепну... -- Венька приблизил к ней свое лицо, тогда Лизка обхватила рукой его шею, притянула к себе и крепко прижалась губами к его губам. Венька почувствовал, что падает назад, и его спасла стена дома.

-- Зачем ты? -- Спросил он запыхавшись. Лизка пристально посмотрела ему в глаза и тихо сказала, опустив голову:

-- У меня ж нет никого... даже поговорить не с кем... -- Венька почувствовал вдруг, что ему ужасно жалко ее, что, может, она бы тоже побежала на край света, как он к дяде Сереже, чтобы только поговорить, и он тихо ответил:

-- Прости, пожалуйста... ты так всегда говоришь...

-- Как?

-- Ну, вроде, разыгрываешь меня...

-- Это я так... стесняюсь, -- шепнула Лизка и юркнула в дверь.

Вечером в стекло постучал Шурка. Венька вышел к нему.

-- Мы съезжаем, -- Сказал тот.

-- Почему?

-- Генерал с семьей на дачу переезжает. Нам машину дает вещи перевезти. А у него своя прислуга... народа много получается.

-- И куда вы?

-- В деревню к тетке... не далеко... двести верст всего... под Рязанью.

-- И когда?

-- Через три дня велено.

-- Жалко очень...

-- Послушай, Венька, -- поговори с матерью -- пусть разрешит тебе с нами. Я знаю, что она тебя не отпускает...