Андрей Саенко - Бездна

Ну что вы... Давайте встретимся, где вам будет удобно.

Они договорились о месте встречи.

Тогда завтра в десять я вас жду.

Хорошо, Владимир, я буду.

До встречи!

Всего доброго!

Пошли короткие гудки. Сашка повесил трубку и в этот момент услышал, как хлопнула входная дверь -- вернулась Маринка. Чай был испит и теперь они прошли в комнату.

О-о-о, - протянула Маринка, - класс! Сразу видно творческого человека!

Да, все никак не разберусь с мусором.

Понятно. Может, помочь тебе прибраться? Что, Неля-то, совсем не помогает?

"Любовь здесь больше не живет!" - пропел в голове у Сашки слащавый Влад Сташевский и Сашка, как назойливую муху, отогнал эту мысль.

Мы больше не встречаемся с Нелей.

Вот как?

Да, так... У меня творческий отпуск.

Серьезно?.. -- Сашка смотрел на Маринку и гадал, знала ли она о его разрыве с Нелей раньше, или это действительно стало для нее откровением только сейчас.

Надо, наверное, сказать что-то типа "сочувствую", - неуверенно проговорила Марина.

Ладно, - отрубил Сашка, - не об этом речь. Ты садись.

Ну нет. Давай-ка по-быстрому все же приберем тут.

Вдвоем работа спорилась и минут через сорок начало казаться, что это помещение использовали под человеческое жилье уже совсем недавно. Вдруг снова затрещал дверной звонок.

Вот видишь, как мы! Как раз!

Что как раз? -- не понял Сашка.

Кухня подоспела! Иди открой дверь и возьми пакеты.

Сашка отправился выполнять Маринкино поручение. За дверью стоял рослый молодой парень. В руках он действительно держал два полиэтиленовых пакета. Он протянул их Сашке и сказал:

Примите заказ, пожалуйста.

Сашка перехватил пакеты и еще до того, как он успел сформулировать хотя бы один вопрос, парень развернулся и ушел. Сашка отнес пакеты в кухню, где обнаружил в них: две пиццы "American Big Cheese", двухлитровую бутылку кока-колы, батон белого хлеба, три пакетика герметично упакованных мясных нарезок и бутылку советского шампанского. Распихав все по холодильнику (это было не сложно), он вернулся в комнату к Марине. Та, как ни в чем не бывало, читала другие материалы из журнала "Выпь".

Что это было? -- спросил он.

Это Мишка, с которым я собиралась в банк. Я когда выходила, сказала ему, что хороший человек с голоду помирает и попросила чего-нибудь организовать. И он организовал.

Надо было мне его пригласить тоже.

Ты хочешь этого? -- Маринка посмотрела на Сашку.

Глубокие глаза.

Нет.

Ну, вот и молодец. Я осталась действительно для духовной пищи. Я знаю, у тебя есть много чего интересного, - она смотрела на него совершенно серьезно, не заигрывая и не кокетничая; Сашка вдруг с удивлением увидел на дне ее глазах вековую усталость. - Поделись этим со мной. Мне так этого не хватает!

Хорошо, - улыбнулся Сашка.

Он читал свои стихи Маринке весь вечер. И лирику, и социальные памфлеты, и стихи, построенные на игре звуков, и рифмованные юморески. Маринка слушала, смеялась, затихала, хвалила его, но больше молчала, хотя было видно, как жадно она заглатывает каждое слово, произнесенное им. К двенадцати они закончили бутылку шампанского и доели тягучие пиццы, которые Маринка приготовила особым образом, чередуя гриль, микроволновку и духовку обычной электроплиты.

А вот еще, - сказал Сашка. Он долго думал, читать или не читать это стихотворение. Оно было очень личное, касалось только его и Нели. Но он не читал его даже Неле. Тем не менее, сегодня он решился рассказать его. Чтобы не сбиться при чтении, он достал черновик этого стихотворения (он так и не переписал его набело, интуитивно опасаясь, что при переписывании что-то может исчезнуть из этих строчек), и, выдержав паузу, прочел.

Откуда это все идет,

откуда?

И как словами передать настрой

Не трепетного ожиданья чуда,

А веры, что оно уже со мной,

И не моментом, не секундной стрелкой,

Не каплей в Океане Всех Времен

А днями?

Больше быть не может мелкой

Удача.

Может я не так умен

Как должно, чтоб умел я адекватно

Воспринимать реальность за окном?

Но счастлив я своим сознаньем ватным,

Что дарит мне спокойство перед сном

И в теле зуд, когда я просыпаюсь;

И убежденность в правоте суждений,

О том, в чем я не слишком разбираюсь,

Но должен, как и всякий мелкий гений;

И знаменитым музыкантам братом

Вдруг позволяет ощутить себя;

И слиться вдруг со стариком Арбатом,

Гитары тихо струны теребя;

Вдруг материальное - не так противно,

Хотя живет сознанье суеты