Михаил Салтыков-Щедрин - В больнице для умалишенных

И вот теперь Ваня стоял передо мной, неузнаваемый, обновленный. Розы и лилии исчезли с его щек; грудь впала; ляжки не трепещут; голос получил резкие, болезненно-звенящие тоны; глаза беспокойно вспыхивают, и - о, удивление! - даже кажутся выразительными.

- Итак, cher oncle, вы желаете, чтоб я рассказал вам о моей campagne diplomatique a Madrid? {дипломатической поездке в Мадрид?} Так-с? - спросил он меня не без некоторого фатовства, когда мы расположились в его нумере.

- Да, пожалуйста! Ты знаешь, как меня интересуют успехи всего вашего семейства!

- Eh bien, je vais vous satisfaire {Хорошо, расскажу.}. Но предупреждаю, что у меня очень-очень немного времени. Je suis en affaires ce matin, voyez-vous {Видите ли, я сегодня утром занят делами.}. Во-первых, я заключаю внутренний заем; во-вторых, мне предстоит проездка в манеже; в-третьих, суд; в-четвертых, утренний визит к Одинцову; в-пятых, обыкновенная передобеденная прогулка, et cetera, et cetera. Sapristi! nous ne perdons pas notre temps, mon oncle! {и прочее и прочее. Черт возьми! мы не теряем времени, дядюшка!} Успехи оружия таковы, что мы буквально не успеваем следить за ними. Nous ne nous suffisons plus {Мы больше не довольствуемся сами собой.}. Все изменилось: рысь, галоп, марш-марш - все! Il n'y a que la bete qui reste intacte {Только скотина остается нетронутой.}.

- Да, мой друг, реформа - это такая вещь, что ежели раз она завелась, то ничего уж не поделаешь. И рысь, и галоп, и марш-марш - она все подточит. Больно, душа моя! Не за себя больно, а за все эти, так сказать, краеугольные камни! Но, впрочем, что об этом толковать! Рассказывай-ка лучше об себе!

- Итак, к делу. В одно прекрасное утро меня призывает Бейст - vous savez? ce chenapan de Beist, qui a ecrit ce livre... "Manuel"... "Manuel"... ah, oui! "Manuel du laquais cosmopolite"... c'est ca! Eh bien, il me fait venir chez lui, le chenapan, et me dit: mon cher! Vous pouvez nous rendre un tres grand service, a moi et a Sa Majeste Tres Dualistique!.. {представьте себе, негодяй Бейст, который написал книгу... "Руководство"... "Руководство"... ах, да! "Руководство космополитического лакея"... именно так! Он вызывает меня к себе, негодяй, и говорит: милый мой! Вы можете оказать нам большую услугу, мне и его весьма дуалистическому величеству...}

- Позволь, душа моя! Ты говоришь: Бейст! Но какое же отношение мог иметь Бейст к тебе, штабс-ротмистру русской службы?

- Во-первых, mon oncle, я прошу вас не прерывать меня, потому что сейчас должен явиться мой банкир - и тогда n-i ni c'est fini {кончено.}. Во-вторых, tenez vous cela pour dit {запомните.}: если я штабс-ротмистр, то это нимало не мешает мне быть в то же время венгерским гонведом, французским зуавом, прусским уланом - que sais-je? - pourvu que je serve la bonne cause! {чем угодно - лишь бы я служил доброму делу!} Следовательно, не только Бейст, но и Персиньи, и Бисмарк, и даже Садык-Паша - все имеют право возлагать на меня поручения. J'espere que c'est clair! {Надеюсь, ясно!}

- Послушай, однако ж! Вот доктор говорит, что это, так сказать, твой пункт... понимаешь? Не лучше ли было бы тебе воздерживаться от такого рода разговоров?

- Доктор и мне говорил то же, но я его убедил. Ведь я, mon oncle, произведен в "хронические"! По-здешнему, это вроде... comme qui dirait: {как бы сказать.} от инфантерии... да-с!

- Ну если так, то продолжай!

- Итак, призывает меня Бейст и говорит: Vous avez un service signale a nous rendre, a moi et a Sa Majeste Tres Dualistique. Vous vous rendrez de ce pas a Madrid et vous tacherez de flanquer une jolie taloche dans le dos de ce gueux de Marfori, qui nous fait des embarras... ah! mais des embarras! {Вам предстоит оказать нам отменную услугу, мне и его весьма дуалистическому величеству. Сейчас же отправляйтесь в Мадрид и постарайтесь дать хорошего тумака в спину плуту Марфори, который строит нам каверзы... да еще какие каверзы!} - Рады стараться, ваше сиятельство! - Mon cher! вы должны проникнуться всею важностью вашей миссии, и потому должны знать всю истину, toute la verite, rien que la verite! {всю истину, только истину!} Собственно говоря, Isabeau - далеко не обольстительна, но донесения наших тайных агентов удостоверяют qu'elle a des charmes secrets. C'est toujours une fiche de consolation, mon brave! {она обладает скрытыми прелестями. Это всегда служит утешением, дорогой мой.} - Рады стараться, ваше сиятельство! - Итак, поезжайте, и судьба да просветит сердце ваше! Помните старый девиз Австрии: tu, felix Austria, nube! {счастливая Австрия, вступай в браки!} - и действуйте неукоснительно! - Сказав это, он подал мне руку и отпустил. Дядя! Скажите! что сделали бы вы на моем месте?

- Разумеется, поехал бы! C'est grave, mon cher, vois tu! c'est tres grave! {Это серьезно, мой милый, видишь ли, это очень серьезно!} Ведь это именно то самое, что в наших газетах известно под именем "иностранной политики"?

- То самое. И я именно так и поступил... Я велел Прокофью уложить мои чемоданы - et v'ian - me voila a Madrid! {раз - и я в Мадриде!} Прежде всего, comme de raison {само собой разумеется.}, я спешу увидеть Марфори. Отправляюсь на бой быков - это такой genre {манера.} у них: у австриаков развод с церемонией, а у них бой быков - и действительно встречаю его там. Смотрю - ничего особенного! Le museau d'un perruquier qui veut se faire respecter, la poitrine plate, la jambe... sans la moindre expression! {Морда парикмахера, желающего внушить к себе уважение, грудь плоская, нога... без малейшего выражения!} Ну, думаю: гонведа, которого с малолетства откармливали желудями, этим не удивишь! Но что важнее всего, в этот же раз я увидел и ее...