Михаил Погодин - Психологические явления

— С чего же после размолвились молодые?

— Андрюша стал ревновать свою жену.

— И справедливо?

— Бог ведает, батюшко. Чужая душа темна, да и мудрено ведь судить мужа с женою.

— А признался ли он в своем преступлении?

— Нет, батюшко, он все, слышь, молчит и ничего не сказывает.

— А куда ведут теперь его?

— Стосковалось больно ему по Параше. Он пал к судьям в ноги и просил их Христа ради, чтоб пустили его на ее могилу. Они у нас добрые люди, дай бог им здоровья, и позволили ему. Да как и не позволить! Все наплакались, слышь ты, на него, глядя на его страсти. Так на стену и лез он в тюрьме. Пустите, да и только, отведите душу.

Между тем мы вышли из города. В стороне подле дороги видно было несколько деревянных крестов. Несчастный изменился в лице. Сердце его, казалось, вылететь хотело. Глаза заблистали, как будто бы он надеялся еще увидеть свою подругу, живую и любящую. Он удвоил шаги.

— Где она, где? — спросил он дрожащим голосом.

— Здесь, — отвечал священник, указывая на свежую могилу, только что засыпанную.

— Душа моя Параша, здесь ли ты? откликнись другу! — воскликнул он громко и пал на колена без памяти. Слезы в три ручья полились из глаз его. Он разрывал руками землю, целовал ее, рвал на себе волосы, ломал руки. Изредка вырывались у него глухие слова, невнятные вопли.

— Параша, ты обманула меня? Зачем ты обманула меня?

Все предстоявшие были тронуты и с чувством сердечного сострадания смотрели на несчастного преступника. Никто не смел мешать порывам его отчаяния. Все было тихо. У многих на глазах были видны слезы. Самые солдаты утирались кулаками.

Священник прервал наконец молчание. Он приближился к несчастному и сказал ему:

— Именем бога всеведущего заклинаю тебя сказать правду, отклонить подозрение от невинных…

— Развяжи свою душу, наш добрый Андрей, — раздалось со всех сторон.

— Виноват пред богом и государем, — воскликнул бедный Андрей, встав стремительно. — Я убил ее, ведите меня на суд.

— Добрые люди, — сказал он, оборотясь к предстоявшим, — прощайте, не поминайте меня лихом. Помолитесь о моей душе.

Все зарыдали…

Путешественник воротился опять с толпою в город, познакомился нарочно с судьями и расспросил о несчастном. Слова старухи подтвердились. Андрей Горячий, так называли его в городе, мещанин, женился по любви на молодой городской девушке, также мещанке. Старуха, мать его, умерла вскоре после свадьбы своего любимого сына, и место ее в доме заступила теща. Все они трудами рук своих снискивали себе пропитание, жили согласно и не знали, что такое горе на свете. — На беду, пришел к ним в город гусарский полк стоять постоем. Молодой вахмистр, остановившийся подле Андреевой хижины, молодец собою, лукавый и проворный, обольстил легковерную жену Андрея. Сначала долго не имел сей последний подозрения на свою Парашу, потом долго не верил своим подозрениям, но наконец убедился: однажды ввечеру, под злой час, сошелся он в харчевне с своими товарищами, которые в разговоре ясно дали заметить ему, что жена его неверна, и потом представили доказательства. Взволнованный воротился он домой. Параши в самом деле не было. Сердце у него закипело, и он, хмельной, схватился за нож, лежавший на столе подле хлеба. В ту минуту она входит. «Где ты была?» — закричал он на нее страшным голосом. Виновная остолбенела, и едва успела выговорить, что была в гостях у своей кумы, как он в бешенстве вонзил нож ей в сердце. Она вскрикнула и упала; мать выбежала из клети. «Андрей, что ты делаешь?» — чуть могла произнести старуха, увидя кровь своей дочери, бьющую ключом из раны. Он зарезал и ее. Первою мыслью представилось ему бежать. Он бросился к сундуку, вынул все деньги, которые там были, выскочил поспешно из избы и заднею калиткою в поле. — Там он опомнился. Ему жаль стало своей Параши, которую любил он всем сердцем. Он захотел проститься с нею и взять у ней с руки венчальное кольцо себе на память и воротился. Пальцы уже затекли у погибшей, и между тем как он старался сорвать кольцо, прибежали соседи, схватили его, оттащили от бездыханного трупа его жены и предали суду.

Несмысленые, в слепоте своей не видя сокровенной связи между происшествиями, думают, что и нет ее, и все приписывают случаю. Благоразумные признаются в своем невежестве и уверены, что случай есть только раб вечных законов, вне коих ни един влас с главы нашей упасть не может. Мудрым предоставлено постигать сии законы, и Нютоны обнажают с благоговением голову, говоря о боге, вечной причине всего.