Александр Саверский - Демиург

Макфинли обмяк. Хенинкс подошел к нему и положил руку на плечо, сказав:

- Ну, что ты, Эрхард. Ведь мы хорошо отделались. Могло быть и хуже. Забудь обо всем, и все будет как прежде.

- Да! Но могло быть и лучше, - промелькнула в голове Макфинли глубокая философская мысль.

- Но, уж насколько плохо могло быть, вы даже представить не можете, - сказала Александра вставая, - позвольте откланяться.

- До свиданья, - буркнул хозяин дома, вслед за которым попрощался с гостьей и лейтенант.

Самуэль Хенинкс учтиво предложил:

- Разрешите проводить вас?

- Будьте любезны, - улыбнулась женщина.

Они вышли из дома и побрели по аллее парка. Александра вдохнула чистый альпийский воздух и сказала:

- Хорошо у вас тут, спокойно.

- Да, - подтвердил адвокат, - скажите, госпожа Пирс, а почему вы без мужа?

- Почему же без мужа? - откликнулась она. - Он в гостях у семьи Синти.

- Как? - изумился Хенинкс, - когда же он туда попал?

- Сразу, как я договорилась с Фабио.

- А как он об этом узнал?

Александра постучала по лбу, улыбнувшись, и сказала:

- Что-то, вроде телепатии.

- А-а, - произнес спутник, не очень-то поверив ей.

Они дошли до дома Синти, и женщина предложила:

- Зайдете в гости?

- Удобно ли? - смутился Самуэль.

- Почему бы и нет. Если бы не господин Макфинли, вы были бы совсем неплохим человеком, но, думаю, что с вашим отъездом все уладится. Вы же умный.

- Спасибо, - немного покраснел адвокат.

Они постучали в дверь. Из нее вылетел счастливый Фабио, и, в мгновение, разглядев Александру, кинулся ей на шею. Она немного покружила его.

- Ну вот, видишь, как хорошо быть просто малышом, - тот уткнулся в золото ее волос.

На пороге появился Марчелло Синти. Он улыбался, но при виде Хенинкса лицо его изменилось, однако голос Джонатана Пирса, донесшийся из глубины дома, успокоил его:

- Не стоит вспоминать прошлое. Господин Хенинкс - блестящий адвокат и еще послужит миру во благо, не так ли, Самуэль?

- Я постараюсь, - ответил тот скромно, - и еще, я прошу мне простить мою преданность господину Макфинли.

- За что ж извиняться, - ответила Лючия, - каким же вы были бы профессионалом, если бы не выполняли требований клиента? Но забудем об этом, у нас сегодня праздник. Проходите в дом.

Когда все расселись за столом, Александра, подняв бокал шампанского, сказала:

- Возблагодарим Господа за то, что Он позволяет нам исправлять Его ошибки.

"Но, кто же я, что могу их исправлять?" - подумала женщина, делая глоток.

Ужасный грохот раздался снаружи над долиной сразу после этого. Испуганные люди выбегали из своих домов и в изумлении смотрели, как над одной из вершин, в вечернем воздухе тает образ необычной женской фигуры.

- Господи! Это еще что? - воскликнул ошеломленно Хенинкс.

- Насколько я понимаю, - ответила загадочно Александра Пирс, это - Египетская богиня ...

- ... Изида? - изумленно выдохнул адвокат, глядя на исчезающие контуры.

- Вот именно! - раздалось в ответ.

Никаких комментариев у Самуэля больше не нашлось.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

ИЛИ

ПОСЛЕДНИЙ СОН АЛЕКСАНДРЫ.

Колокол....

Вода заливает уши и рот. Я барахтаюсь изо всех сил, как лягушка, попавшая в кувшин с молоком. Водоворот тащит меня на дно, но я не хочу туда: там нет света, нет жизни, нет сознания.

Сознание размыто и сейчас, и есть только одно, неотвязчивое, вопящее желание - воздух! Вокруг меня проносятся какие-то предметы, люди, эпохи, а я тянусь мимо них к одному лишь глотку чистого воздуха. Я вижу, но не помню кажущегося многообразия этих предметов, слышу, но не понимаю сотни разно говорящих об одном и том же людей, сравниваю и поражаюсь схожести сменяющихся эпох, и я задыхаюсь в этом монотонном многоличии.

Сколько осталось сил для борьбы с бесконечным потоком иллюзий? Откуда прибывают эти силы, когда я, уже готовая пойти на дно этого вязкого в своей бессознательности хаоса, вдруг ощущаю отклик моим молитвам, идущий откуда-то сверху. Тогда в голове вспыхивает свет, проблески сознания возвращаются, и, пронзенная волевой мощью неведомых энергий, я устремляюсь на поверхность как торпеда.

Не соображая еще, что произошло, дышу. Дышу полной грудью и вопль радости переполняет меня: свободна!

И тут я уже отчетливо слышу два удара колокола: бо-ом, бо-ом. Будто, кто приветствует меня - еще одного путника, сумевшего преодолеть жизненный омут. Но - нет! Колокол призывает меня к осознанию реальности, вырывая меня из мира иллюзорной свободы. Еще бы: я по-прежнему мало что вижу вокруг, все застилает густой туман, а я стою по горло в болоте, утопая ногами в вязком иле.