В. Пистоленко - Ласточка

— Это настоящая, думаю, что не ошибаюсь, чистокровная рысачка. Рысачка воронежских кровей. Не лошадь, а богатство. Благородный конь. Молодцы, ребята, что выходили. Ей бы, матушке, разве картошку да глину возить? На скачках, на бегах ее место, на племенной ферме.

— Выходит, на ней работать нельзя? — спросил Юра.

— Ну, почему нельзя? Теперь ей, пожалуй, только и осталось, что работать. Как-никак — переболела лошадь. Это, наверное, отразилось на ней.

Слова старого животновода опечалили ребят. Им очень хотелось, чтобы Ласточка стала самой лучшей лошадью. Они немало слышали рассказов о чистокровных рысаках и мечтали, если не прокатиться на них, то хотя бы вблизи увидеть такую лошадь. И вдруг их Ласточка — рысак, но рысак, который бегать уже не может.

У Семена Половинкина отец был колхозным бригадиром. Как-то днем, проезжая верхом к отцу в бригаду, Семен завернул на будку к Юре. Под ним был молодой жеребчик Резвый, один из самых быстрых в бригаде.

Семен постучал в окно, не слезая с лошади, и, увидев Юру, поманил его к себе. Когда Юра вышел, Семен, словно заговорщик, молча оглянулся вокруг и таинственно прошептал:

— Давай попробуем. А?

Хотя и не было сказано, что именно предлагает «попробовать» Семен, Юра его прекрасно понял.

— Нет, — ответил он, — а вдруг опять с ней что-нибудь случится.

— А что с ней случится? Вон какая она налитая. Скажи, что просто боишься за нее.

— Чего же это мне бояться?

— Будто не понимаешь? А вдруг да не выдержит перед Резвым. Нахвалить-то ее нахвалили, а может еще и не за что.

Семен пренебрежительно улыбнулся и говорил, почти не глядя на Юру. Слова Семена и его улыбка возмутили Юру, ему захотелось поругаться с Семеном, но он сдержался и спокойно ответил:

— Кто же это нахваливал Ласточку? Лошадь как лошадь. И говорить зря нечего.

— Значит, не будешь скакать?

— А зачем я буду на ней скакать? Она не из скаковых, а из рысистых, — ответил Юра.

— Ну и мы давай их в рысь пустим, — настаивал Семен.

— Сказал — не буду, значит не буду, — решительно ответил Юра и хотел уйти домой, но Семен ловко спрыгнул с лошади и схватил его за руку.

— Юрка! Ну, будь другом, — неожиданным для Юры, просящим голосом заговорил Семен. — Ведь мне жалко ее — рысистой породы и не может бегать. Давай попробуем, «а! Ничего с ней не случится, — мы немного, чуть-чуть порысим, вон до того куста. Только попробуем. Может, и неправду говорил дед Егор. Ты знаешь, мне сегодня всю ночь кони снились. Тысячи коней. И Ласточка всех обгоняет. Давай, а? Даю тебе честное слово: если Резвый обойдет Ласточку, я никому, понимаешь, никому ничего не скажу.

Юра никогда не видел Семена таким возбужденным. Он понял, что Семён беспокоится о славе Ласточки и что в его просьбе — пустить Ласточку бежать с Резвым — нет злого умысла. Ему и самому не раз приходила в голову мысль, высказанная сейчас Семеном, мысль о том, что, возможно, дедушка Егор ошибся.

Юра колебался.

А Семен продолжал уговаривать:

— Понимаешь? Может, мы для нее доброе дело сделаем… Мы же не на десять километров пустим, а малость одну.

— Немного ехать — ничего не узнаешь, — ответил Юра.

— Как не узнаешь? Сразу увидим, кто обгонять будет.

Юра долго еще не соглашался, но возражения его становились все менее решительными и твердыми, а желание обогнать Резвого быстро возросло.

Наконец, он не выдержал, побежал во двор и через минуту выехал из ворот на Ласточке.

— Только давай, Семен, не подводить и скакать лишь вон, до того куста. Кто первый придет, — поворачивай назад.

Они выехали на дорогу, встали, насколько было возможно, рядом, и Семен скомандовал:

— Раз, два, три!

Обе лошади рванулись вперед. Юра увидел, как Резвый, скакнув, сразу же на полкорпуса обогнал Ласточку. Не придавая этому большого значения, Юра толкнул каблуками к бока лошади. И в то же мгновение ветер засвистал в его ушах, с головы слетела фуражка. Юра уже не думал ни о Резвом, оставшемся позади, ни о том, что в любую минуту мог свалиться на землю, — он круто натянул повод и старался остановить лошадь, промчавшуюся мимо куста. Но чей сильнее натягивал он повод, тем быстрее неслась вперед Ласточка. И вдруг, чувствуя, что он сползает и сваливается на землю, Юра опустил повод и обеими руками ухватился за гриву. Но это оказалось излишним — лошадь резко замедлила бег и остановилась. Юра сполз на землю. К нему скакал отставший Семен.

— Юрка, друг! — кричал он издали. — Ведь она ж как молния. Так рванулась мимо меня, я чуть не ослеп. Вот лошадь! Давайте будем звать ее не Ласточкой, а Молнией.