Александр Шленский - Рука Крукенберга

Тема, которую я хотел бы осветить, почему-то считается в нашем обществе как бы неприличной и стыдной, хотя в западной научной и популярной прессе ей напротив уделяется повышенное внимание. Речь пойдет о сексе, но не просто о сексе как таковом, а о его понимании с философской точки зрения и его роли в интрепретации и моделировании важнейших вопросов гносеологии и истории науки.

С некоторых пор мне стало представляться, что определенным видам секса соответствуют определенные философские концепции, традиции и и мировоззрения. При более пристальном взгляде становится очевидным, что определенным философским системам и традициям могут быть поставлены в прямое соответствие определенные виды секса. Более того, соответствующая сексуальная практика может являться иллюстративной моделью той или иной философской системы.

Я хотел бы начать с мастурбации, в просторечии именуемой онанизмом, как с наиболее выразительного примера. На мой взгляд, в этом технически простом виде секса, не требующем наличия партнера, наглядно воплощена концепция солипсизма. Известная формула "существую только я и мои ощущения" - это девиз философа-онаниста или онаниста-философа, не берусь утверждать, что здесь первично, а что вторично.

Парадигма солипсизма логически несостоятельна в том плане, что она никак не объясняет неподконтрольность ощущений сознающей личностью. Согласитесь, что мое "Я" ассоциируется прежде всего с моей волей и моими желаниями, которые составляют главнейшую часть моего "Я", в противовес более изменчивым и разнообразным ощущениям от органов чувств. Поэтому, если существую только я и мои ощущения, то логично предположить, что все мои ощущения должны порождаться моей волей, и по моему желанию, то есть они должны быть мне подконтрольны. Но ведь на деле наши ощущения возникают помимо наших желаний, и тем самым они прямо указывают на существование внешнего мира, не зависимого от нашей субъективной воли. Модальность экстероцепторных ощущений, т.е. ощущений, получаемых от внешних органов чувств (зрительные, слуховые и т.д.) предопределена биологической природой (в смысле известного Закона специфических энергий), но именно внешний мир определяет время их появления, силу, продолжительность, ритм и прочие характеристики. Мы не управляем нашими ощущениями, напротив - внешний мир управляет ими, сообщая нам, т.е. нашему сознанию, свои характеристики через наши субъективные ощущения.

Другая личность - это также часть внешнего мира. Когда эта другая личность - ваш половой партнер, то при сексуальном сближении она также сообщает вам свои, отличные от ваших, характеристики - позу тела, степень напряжения мышц и сухожилий, темп и структуру телодвижений, их ритм, силу, скорость, траекторию и так далее, В процессе полового акта вы волей-неволей вынуждены искать компромиссные решения, в равной степени удобные как для вас, так и для вашего партнера. Таким образом, внешний мир, отличный от вашего внутреннего мира, вторгается в самую интимную глубину этого внутреннего мира и пытается перенастроить его характеристики. Такой сексуальный опыт может быть чрезвычайно болезненным для аутичной личности, склонной к интроверсии и самоанализу, для которой бытие собственного внутреннего мира неизмеримо важнее чем бытийность внешнего мира, и неприкосновенность внутреннего мира является ведущей потребностью.

В этом плане, мастурбация как занятие сексом без партнера, - это как бы бегство от признания существования внешнего мира в объятия сладкой гипотезы солипсизма. Запершись в туалете или в ванной комнате от внешнего мира, онанист создает себе полную иллюзию единственности своего существования во Вселенной, сообщая сам себе именно те характеристики, которые он желает, с помощью собственных рук. Ощущения онаниста в процессе занятия мастурбацией весьма благостны и вместе с тем полностью подконтрольны лицу, занимающемуся мастурбацией. Онанист как бы преподносит самому себе самого себя извне через целую гамму сексуальных ощущений, подвластных только его собственной воле и желанию. Именно этот элемент самообмана, подмеченный еще Фейербахом, это мнимое подчинение внешнего внутреннему, вплоть до ощущения полного слияния в первородном единстве, и позволяет рассматривать мастурбацию как сексуальную модель философского солипсизма.

Рассмотрим также и иные тенденции.

Философский конвенционализм Анри Пуанкаре (1853 - 1912) зиждется на убеждении, что предпосылки теории - не вопрос правильности, а вопрос конвенции. Пуанкаре многократно дискутирует это утверждение на примере геометрии. Однако совеременный секс как общественное явление представляет собой едва ли не лучший пример конвенционализма чем геометрия. Однополый и разнополый секс, садомазохизм, фктишизм, педо-, геронто- и зоофилия, вуайеризм, онанизм и т.д. занимают то же место по отношению к классическому сексу что и геометрии Гаусса, Больяни, Лобачевского и Римана к Евклидовой геометрии. Посредством изменения исходного набора аксиом математическое понятие пространства может быть расширено без противоречий не только в сторону более высоких размерностей, но также и в направлении не-эвклидовой метрики. Точно также изменения основного мотивационного драйва в сексе приводят к созданию новых оргастических пространств и соответствующмх им видов неклассического секса. Имя библейского Онана или маркиза де Сада в сексе равнозначны именам Лобачевского и Римана в геометрии или Ренуара и Ван Гога в живописи. Созданные ими виды секса - это не что иное как подтвердившие себя биологическим результатом общественные конвенции, чрезвычайно отличающиеся друг от друга, каждая из которых существует в рамках неформальных групп по сексуальным интересам.