Михаил Шолохов - Нахаленок

- Мне батянька получшей твоего с войны принес!

- Вре-ошь? - недоверчиво протянул Витька.

- Сам врешь!.. Раз говорю - принес, значится - принес!.. И заправское ружье...

- Подумаешь, какой ты стал богатый! - завистливо усмехнулся Витька.

- И ишо у него есть шапка, а на шапке висят махры и золотые слова прописаны, как у тебя в книжках.

Витька долго думал, чем бы удивить Мишку, морщил лоб и почесывал бледный живот.

- А мой папочка скоро будет архиреем, а твой был пастухом. Ага, что?..

Мишке надоело стоять, повернулся и пошел к огороду. Попович его окликнул:

- Миша, Миша, я что-то скажу тебе!

- Говори.

- Подойди ко мне!..

Мишка подошел и подозрительно скосился:

- Ну, говори!

Попович заплясал по песку на тоненьких кривых ножках, улыбаясь, злорадно крикнул:

- Твой отец - коммуняка! Вот как только помрешь ты и душа твоя прилетит на небо, а бог и скажет: "За то, что твой отец был коммунистом,- отправляйся в ад!.." И начнут тебя там черти на сковородках поджаривать!..

- А тебя, думаешь, не зачнут поджаривать?

- Мой папочка священник!.. Ты ведь дурак необразованный и ничего не понимаешь...

Мишке стало страшно. Повернулся и молча побежал домой.

У огородного плетня остановился, крикнул, грозя поповичу кулаком:

- Вот спрошу у дедушки. Коли брешешь - не ходи мимо нашего двора!

Перелез через плетень, к дому бежит, а перед глазами сковородка, а на ней его, Мишку, жарят... Горячо сидеть, а кругом сметана кипит и пенится пузырями. По спине мурашки, скорее бы до деда добежать, расспросить...

Как на грех, в калитке свинья застряла. Голова с той стороны, а сама с этой, ногами в землю упирается, хвостом крутит и пронзительно визжит. Мишка - выручать: попробовал калитку открыть - свинья хрипеть начинает. Сел на нее верхом, свинья поднатужилась, вывернула калитку, ухнула и - по двору к гумну вскачь. Мишка пятками в бока ее толкает, мчится 1 так, что ветром волосы назад закидывает. У гумна соскочил - глядь, а дед на крыльце стоит и пальцем манит:

- Подойди ко мне, голубь мой!

Не догадался Мишка, зачем дед кличет, а тут опять про адскую сковородку вспомнил и - рысью к деду:

- Дедуня, дедуня, а на небе черти бывают?

- Я тебе зараз всыплю чертей!.. Поплюю в кой-какие места да хворостиной высушу!.. Ах ты лихоманец вредный, ты на что ж это свинью объезжаешь?..

Сцапал дед Мишку за вихор, зовет из горницы мать:

- Поди на своего умника полюбуйся!

Выскочила мать:

- За что ты его?

- Как же за что? Гляжу, а он по двору на свинье скачет, аж ветер пыльцу схватывает!..

- Это он на супоросой свинье катался? - ахнула мать.

Не успел Мишка рта раскрыть в свое оправдание, как дед снял ремешок, левой рукой портки держит, чтобы не упали, а правой Мишкину голову промеж колен просовывает. Выпорол и при этом очень строго говорил:

- Не езди на свинье!.. Не езди!..

Мишка вздумал было крик поднять, а дед и говорит:

- Значит, ты не жалеешь батяньку? Он с дороги уморился, прилег уснуть, а ты крик подымаешь?

Пришлось замолчать. Попробовал брыкнуть деда ногой - не достал. Подхватила мать Мишку - в хату толкнула:

- Сиди тут... Я до тебя доберусь - не по-дедовски шкуру спущу!..

Дед в кухне на лавке сидит, изредка на Мишкину спину поглядывает.

Повернулся Мишка к деду, размазал кулаком последнюю слезу, сказал, упираясь в дверь задом:

- Ну, дедунюшка... попомни!

- Ты что ж это, поганец, деду грозишь?

Мишка видит, как дед снова расстегивает ремень, и заблаговременно чуточку приоткрывает дверь.

- Значит, ты мне грозишь? - переспрашивает дед.

Мишка вовсе исчезает за дверью. Выглядывая в щелку, пытливо караулит каждое движение деда, потом заявляет:

- Погоди, погоди, дедунюшка!.. Вот выпадут у тебя зубы, а я жевать тебе не буду!.. Хоть не проси тогда!

Дед выходит на крыльцо и видит, как по огороду, по зеленым лохматым коноплям ныряет Мишкина голова, мелькают синие штанишки. Долго грозит ему дед костылем, а у самого в бороде хоронится улыбка.

Для отца он - Минька. Для матери - Минюшка. Для деда - в ласковую минуту - постреленыш, в остальное время, когда дедовские брови седыми лохмотьями свисают на глаза,- "эй, Михаило Фомич, иди, я тебе уши оболтаю!"

А для всех остальных: для соседок-пересудок, для ребятишек, для всей станицы - Мишка и Нахаленок.

Мишка собой щуплый, волосы у него с весны были как лепестки цветущего подсолнечника, в июне солнце обожгло их жаром, взлохматило пегими вихрами; щеки, точно воробьиное яйцо, исконопатило веснушками, а нос от солнышка и постоянного купания в пруду облупился, потрескался шелухой. Одним хорош колченогенький Мишка - глазами. Из узеньких прорезей высматривают они, голубые и плутовские, похожие на нерастаявшие крупинки речного льда.